Сколько можно заработать на антиквариате

Налетай, торопись, покупай живопись!

Импрессионизм на вынос: что происходит в закулисье антикварного рынка?
Эта новость была как культурный шок. У нас за два миллиона долларов пытались продать картины Клода Моне, Винсента Ван Гога, Эдварда Мунка, Константина Юона, Василия Кандинского. Продавцов задержали. И если вначале в прессу просачивалась скудная информация о том, что полотна, скорее всего, не подлинники, то теперь специалисты не спешат делать однозначных выводов.


В национальном художественном музее, где сейчас эти “шедевры” (а может, кавычки здесь неуместны), сухо отвечают: нужно провести анализы, сверить факты и многое другое. Все это займет около месяца. Только тогда можно будет дать однозначный ответ. Кстати, у торговцев, которые заявляют, что их товар якобы из резиденции Януковича, при обыске были найдены сотни старинных икон и картин. История эта отдает неким мистицизмом с примесью авантюризма. Но почему все это добро привезли именно к нам? И кто мог быть потенциальным покупателем? И главное — это богатство настоящее или у нас пытались закрутить бизнес высокохудожественные мошенники?

Обо всем по порядку. Сегодня в стране есть более 100 коллекционеров антиквариата. Цифра, конечно, неточная, да иной, впрочем, быть она и не может. Настоящие коллекционеры не любят публичности (а тем более крупные, которых у нас считанные единицы). Во многом это происходит оттого, что риск стать жертвой преступников здесь большой. Грабежи и убийства, связанные с антиквариатом, случались и у нас. Особенно часто воруют в церквах: три года назад была целая серия таких краж. Преступники выносили иконы, старинные Евангелие и многое другое. В Давид-Городке же был убит 70-летний мужчина — он собирал старинные монеты, иконы, часы. Похищенное у него оценено почти в полсотни тысяч долларов.

В какой-то степени из-за желания сохранить анонимность любители старины действуют через дилеров, которые подыскивают им нужные артефакты. Если на рынке всплывает нужный экспонат — опытный агент тут же об этом узнает. Он звонит продавцу (чаще всего другому дилеру), договаривается о цене и просит прислать подробные фотографии. Так он оценивает примерное качество работы, если его все устраивает — показывает ценный товар заказчику. Известный коллекционер и реставратор Игорь Сурмачевский тоже оказывает дилерские услуги. Он говорит, что на поиск одной картины или иконы может уйти несколько лет: “Мои заказчики — это белорусы. 

В других странах свои дилеры. Я пытался работать с российским бизнесменом, но местные агенты быстро “вытолкнули” меня. На этом рынке есть конкуренция, причем жесткая”.

Дилер получает, как правило, 10 процентов от суммы сделки. Немало на рынке ходит и подделок. Они изготавливаются в том числе и у нас в стране. Так, в ходе расследования одного уголовного дела милиция вышла на подпольную мастерскую, под которую был приспособлен гараж возле Минска. Там выплавлялись бронзовые статуэтки. К ним добавляли липовые заключения экспертов, после чего товар шел в Россию под видом антиквариата. 

Игорь Сурмачевский рассказывает, что к нему неоднократно обращались люди, просившие его дать ложное заключение (за вознаграждение, конечно), поставить подпись, “состарить” вещь: “Был дилер, который еще в 90-е годы измучил меня своими приставаниями: скажи, что это Айвазовский, скажи, что это Репин. Вместе с подельниками этот человек покупал западные картины, дорисовывал к ним подписи художников и пытался выдавать за подлинники. Нашлись ли у него клиенты у нас в стране, не знаю. Но, по-моему, был покупатель в Германии. После этого у него были очень большие проблемы. Я считаю, ему повезло, что он остался в живых. Не исключено, что именно его сейчас и задержали наши сотрудники Комитета госбезопасности”.

Кроме откровенных подделок, нечестные дилеры используют и другие уловки. Например, всякого рода “добавки”, чтобы завысить цену. Допустим, если сделать серебряную табличку на обратной стороне иконы с указанием, что она принадлежала, к примеру, российскому императору Александру III, цена вырастет в разы. Игорь Сурмачевский и сам когда-то стал жертвой недобросовестного дилера. Ему предложили икону якобы XVI века. Было и вправду похоже, что экспонат соответствует заявленному столетию: “Я ее выкупил. Потом выяснилось, что это не XVI, а XVII век. Разница в цене между этими столетиями — несколько тысяч долларов. Цена ошибки”.

Назвать обороты нашего антикварного рынка сложно. Директор антикварно-аукционного дома “Парагис” Андрей Березин приблизительный объем теневого сектора оценивает в полмиллиарда долларов. Цифры прозрачного рынка скромнее в сотни раз. Представлен он у нас несколькими антикварными магазинами и салонами (5—6 в Минске) и одним аукционным домом, которому за десять лет никто не решился составить конкуренцию. Хотя число аукционов постепенно растет, если раньше их проводилось около 6—7 в год, сейчас — каждый месяц, говорит Андрей Березин: “Мы начали работать с художниками из других стран. У нас есть большие перспективы для создания международного аукционного дома. Во многом этому способствует геополитическое положение — между Западом и Востоком”.

В наших антикварных салонах, конечно, не найти картин за сотни тысяч долларов. Но там можно купить элегантные сувениры — фарфор, предметы быта, часы... Стоимость таких вещей варьируется от 10 долларов до нескольких тысяч. Мебель стоит дороже — здесь цена начинается примерно от 1000 долларов. Покупают нередко эти вещи для интерьера  — оформлять его в духе старины становится все более модным.

Свою нишу торговля недорогим антиквариатом нашла и на интернет-площадках: на форумах, аукционах, в социальных сетях. Я вышла на перекупщика предметов старины почти случайно — на одной из виртуальных барахолок. Меня заинтересовал советский фарфор — попросила отыскать чайник “цветочной” серии и сувенирную машину Дулевского завода. Ответ был уже на следующий день — взвинтив цену почти в два раза (около 400 долларов за экспонат), торговец предложил подождать товар несколько дней. Вот так. Кстати, сейчас популярностью пользуется советский фарфор 1970-х годов. Неудивительно: антиквариатом считается вещь, которой больше 50 лет. Так что, кто знает, может, через пару лет родительский сервиз, пылившийся на полке, станет дорогим раритетом.

В тему


В 2005 году картину “Петух” Марка Шагала (хотя споры о ее подлинности не утихают до сих пор) продали у нас за 650 тысяч долларов. Есть большой интерес к иконам: дешевле всего обойдутся реликвии XIX—XX веков под латунными окладами — 50—150 долларов, под серебряными — от тысячи. Стоимость иконы XVII века начинается от 10 тысяч долларов, XVI — от 50 тысяч. Если о вещи становятся известны новые факты, ее стоимость может вырасти в разы. Например, одиннадцать лет назад икона Божией Матери “Муромская” XVII века стоила 35 тысяч долларов. Когда выяснилось, что ее написал для царской семьи известный иконописец, цена поднялась до 1,5  млн долларов. В среднем же антиквариат экстра-класса за год дорожает на 20—30 процентов. Предметы старины попроще тоже растут в цене, но медленнее. Сегодня популярностью пользуются, например, самовары: в зависимости от состояния, фабрики и года изготовления за них можно выручить от ста долларов до пятнадцати тысяч. Продают даже их детали-крышки, вертки — за 15—20 долларов.

gavrusheva@sb.by

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter