Точка, точка, огуречик — появился человечек... А что если точки — не в положенном месте и бедный человечек слегка несимметричен? Нехороший, конечно, рисунок. А ведь у нас в стране с таким «рисунком» рождается почти каждый пятый ребенок: природа схалтурила с точками в их теле, — и теперь ребята живут с дисплазией тазобедренного сустава. Другими словами — с неполноценным суставом: он неправильно развивается еще до рождения малыша и может привести к вывиху бедра. А значит, страдают потом осанка, походка, да и просто больно, не говоря уже о случаях инвалидности. Иногда, конечно, вывих бедра — результат травмы. В любом случае, наши ортопеды так реставрируют суставы детей, что весь медицинский мир признает: высший пилотаж.
В РНПЦ травматологии и ортопедии разработали технологии, которые в других странах так и называют: «золотые белорусские стандарты».
У десятилетней москвички Тани — двусторонний вывих тазобедренных суставов. Девочку лечили знатные российские специалисты, но особых улучшений не было. «Увы, — признали все же свою беспомощность врачи. — Разве что… Съездите-ка еще в Минск». Съездили, и не зря. Руководитель клиники детской травматологии и ортопедии при РНПЦ Олег Соколовский успешно прооперировал ребенка: сначала одну ногу, а спустя время и вторую. Теперь у Танюши вполне даже привлекательная походка.
Зачастую вывихи лечат консервативно, без операции. Ребенку надевают на ножки шину, и сустав жестко фиксируется в правильном положении. А со временем косточки, хрящики и связки просто запоминают свою позицию.
Бывает же, что без операции никак. И как раз хирургию наши ортопеды довели до филигранности. Во-первых, ослабили возрастные ограничения. Раньше, например, и подумать не могли, что возьмутся оперировать полугодовалого малыша с высоким врожденным вывихом. Долгое время таких пациентов во всем мире оперировали только с двух лет, поскольку крайне сложно рассчитать для них дозу анестезии. «А ведь по физиологии ребенок должен уже к году пойти на анатомически правильных ножках. Поэтому сейчас оперируем даже 5—6-месячных детей», — говорит Соколовский.
Часто операция нужна там, где консервативное лечение, скажем прямо, вышло боком. Бывает, вывих устранили, но в итоге последствия устранения еще тяжелее изначального диагноза. Например, с возрастом сустав деформировался аж в нескольких плоскостях. Когда-то у врачей опускались руки в таких случаях. Пока однажды, еще в далеких 1970-х годах, именитый ортопед Анатолий Соколовский не решился на нестандартный подход — трехмерную реконструкцию сустава. Иными словами, исправил дефект, поменяв положение головки бедра сразу в трех плоскостях, — сложнейшая хирургия. Все же наши врачи и по сей день ее практикуют. Ежемесячно — больше ста операций. Называются они «ротационная остеотомия». То есть врачи поворачивают головку бедра в нужный, самый безопасный ракурс. Повернули — и закрепили металлической пластиной.
Надо сказать, врачи еще до операции просчитывают буквально каждый миллиметр, малейший радиус угла: куда что наклонить, где что распилить. И только потом уже рукодельничают в оперблоке. Олег Соколовский (кстати, сын упомянутого зачинателя технологии) так и говорит: хирургия — это рукоделие, но, конечно же, в этом «танце» ведут мозги. К слову, анализировать хирургам помогает одна чудо-программа — для 3D-компьютерного планирования операций. То есть каждая конкретная остеотомия сначала трехмерно моделируется. В мире такое практикуется в основном при операциях на печени, при удалении опухоли мозга, в ортопедии же — абсолютный прецедент. Программу специалисты РНПЦ создавали вместе с учеными Академии наук и Института компьютерной медицины Мангейма (Германия).
— Так, давайте оперировать, — говорит Олег Анатольевич. — Виртуально.
На экране его компьютера появляется сустав, не плоскостной, как на рентгене, а объемный. Через секунду он уже вращается, показывая все свои ракурсы. И Соколовский начинает пробовать самые разные варианты хирургии. Программа подсказывает различные ходы, но опять же — «ведут» мозги доктора, а не компьютер. Все же 3D-планирование помогает сократить реальные операции с 3—4 часов до часа, а бывает и меньше.
Иногда «порукодельничать» на одной только бедренной кости недостаточно. Приходится корректировать и кости таза. То есть, помимо остеотомии бедра, делать и остеотомию таза. Этот комплекс буквально ставит тяжелых пациентов на ноги. Исправляет серьезнейшие патологии. Вот пример. Мальчишке на хоккее со всей силы ударили клюшкой по ноге. В результате в головке бедра разрослась инфекция. Дошло до того, что кусок кости просто вывалился: все, дырка. И, конечно, бедному ходить было адски больно. Плюс все шансы развиться артрозу. В Москве, Питере, Германии — везде врачи говорили: или ходи на костылях, или просто замкнем сустав — тогда болеть не будет, но только и движения, по сути, тоже не будет. А в Минске предложили третий вариант — остеотомию. И некогда тяжелый пациент живет теперь своей прыткой мальчишечьей жизнью.
За комплекс технологий ортопеды получили 21 патент. Не удивительно, что их приглашали провести показательные операции в другие страны. Съездили, показали-рассказали — и теперь белорусские «золотые стандарты» практикуются в клиниках России, Украины, Казахстана, Китая, Германии, Японии и Великобритании. Представляете, скольким детям по всему миру помогла остеотомия? Да в одном только РНПЦ прошло больше тысячи операций.
Кстати, многие из бывших пациентов уже повзрослели, возмужали, снискали себе всякие приятные лавры. Ну еще бы. Все ж при них: здоровые ноги, здоровая сила и движение, которое — жизнь.
Наталья СТАСЬКО
