Недавно в Беларуси подсчитали число трудовых мигрантов. Оказалось, с начала года в страну приехали трудиться больше 24 тысяч иностранцев. В основном украинцы — их почти 10 тысяч. А еще китайцы, россияне, узбеки и турки. Это не плохо и не хорошо. Это нормально. Потому что теперь так, пожалуй, везде.
…Первое мое впечатление от Брюсселя — полная оторопь. Улица, которая соединяет два вокзала в центре бельгийской столицы, выглядит вполне респектабельно. Широкий зеленый бульвар, мощеная дорога, огромные витрины на первых этажах в стиле арт-нуво. Но вот «начинка» их так же далека от Европы, как Азия. Откуда, собственно, и растут ноги сотен здешних лавочек: афганских, турецких, иранских и многих-многих других. Соответствующий здесь и контингент. Густые бороды, экзотические головные уборы, длинные рубахи. Сотни звуков доброго десятка языков. И лиц — всех оттенков.
Честно говоря, это было не совсем то, чего я ожидал от столицы Евросоюза. Я ехал на сверкающую огнями площадь Гранд-Плас с утонченной готической архитектурой. В стеклянный Евроквартал с деловитыми еврочиновниками. За бельгийскими вафлями и бесподобным шоколадом. Конечно, позже мне удалось все это увидеть. Но картина первых минут пребывания в Брюсселе все же так и не сменилась за те четыре дня, что я находился в Бельгии.
Мой привыкший к европейским лицам глаз то тут, то там невольно выхватывал из толпы то араба, то афганца, то пакистанца. Но не из числа туристов с фотоаппаратом, рюкзачком и в кроссовках. Туристом тут был как раз я. А все мигранты — чуждые, как показалось мне, на первый взгляд, бельгийскому ландшафту — чувствовали себя здесь как дома.
Вот горячие арабы — кажется, по привычке — митингуют на все той же Гранд-Плас под бой барабанов. На вокзале Брюгге прямо на полу поют скаутский гимн детишки самых разных национальностей. Спускается на станцию метро семья африканцев и помогает мне разобраться с автоматом, продающим билеты. А в кафе бойкая алжирка отработанным движением забрасывает в ланч-бокс вьетнамскую лапшу и между делом перебрасывается словами с чернокожей коллегой.
При этом у всех — отличный французский, на котором говорит Брюссель. Не хуже и английский, так что туристы обиженными не остаются. В Западной Фландрии — это регион на севере Бельгии — я целый час наблюдал из окна кафе за полным мигрантов кабинетом в здании напротив. В своих ярких нарядах они что-то старательно читали, писали на доске, слушали преподавателя. Хозяин квартиры, где я ночевал в тот день, рассказал, чем они занимались. Оказалось, изучали фламандский язык и культуру Бельгии. Это необходимое условие, чтобы остаться в стране, получить работу и, возможно, стать гражданином. Одним словом, найти свое место.
Под солнцем оно будет или нет — вопрос другой. Но видно, что все же ищут и находят. Встраиваются в чужое общество. Становятся, как все. И мирно соседствуют с коренными жителями. Отправляют девочек в хиджабах в школы, где хиджабов отродясь не видели. Открывают для себя закусочные с халяльной едой на улицах, где таких слов никогда не слышали. В общем, не наглеют. Но и от своего не отказываются. Идут вперед тихо, но напористо. Как это делается в непривычной для жизни среде.
Часто приходится слышать от студентов: мол, слишком много иностранцев в университетских аудиториях. И взрослые нет-нет да и обмолвятся: что это приезжие к нам зачастили? Уж не на поблажки ли надеются? Не криминалом ли будут тут зарабатывать?
Но признаемся положа руку на сердце. Какие в чужой стране поблажки? Разве от хорошей жизни срывается с мест большинство тех, кто вынужден покинуть родные дома? Разве для галочки учатся в белорусских медах и политехах те индийцы и нигерийцы, от которых потом будет зависеть жизнь их же соотечественников? Разве позволяет государство мигрантам роскошь — сидеть сложа руки в надежде на пособие?
Конечно, в Бельгии есть проблемные мигранты: в Шарлеруа, на юге страны, из-за приезжих худшая в стране криминогенная обстановка. Но в других регионах ситуация такова, что приток мигрантов, наоборот, оздоравливает общество и создает по-настоящему конкурентную среду. То, на что работодатель закроет глаза для своего, приезжему могут не простить. Потому и приходится мигрантам трудиться более старательно. А там, глядишь, и местные за ними подтягиваются.
Так что здесь, скорее, нужно присмотреться к себе. Не искусственно стерилизовать среду, а подстраиваться под ее разумные изменения. Времена, когда нации варились в своем соку, уходят в прошлое. Мир стремительно уменьшается, и Беларусь здесь не исключение. Особенно в свете серьезных интеграционных соглашений. Но бояться, по-моему, этого не стоит. Ведь не зря говорят: миграция – попытка начать жизнь с чистого листа. Оставить все плохое и взять с собой лучшее. Чтобы строить в новой стране счастливую жизнь.
Стоит ли кому-то в этом мешать? Этим вопросом я и закончу эту короткую заметку...
Артем КИРЬЯНОВ
artem.kirjanov@gmail.com
