Жаль, забылось название небольшого завода в одном из райцентров Гродненской области. Возможно, потому, что посетил его попутно, будучи в командировке по другому поводу. В скромном производственном музее директор, показывая продукцию, обратил внимание на небольшой прибор: «Это наше изделие летало в космос». Возможно, название завода забылось именно потому, что во многих наших райцентрах есть подобные предприятия, способные удивить.
Говоря о месте Беларуси в Едином экономическом пространстве, иные «эксперты» отводят ей чуть ли не роль бедной родственницы. В известном смысле мы не очень богаты. Например, ископаемыми или капиталом. Но это вовсе не значит, что мы бедны. Все ровно наоборот. И это знал еще Онегин, «то есть умел судить о том, как государство богатеет, и чем живет, и почему не нужно золота ему, когда простой продукт имеет».
Известно, что Беларусь продукт имеет. Как в виде тракторов и машин, так и в смысле буквальном. Имеет (производит!), потребляет и продает за границу. Но, произнося затертую фразу про «сборочный цех Союза», мы почему–то забываем, что наша страна издавна производила не только продукты, но и то, что для их производства нужно: станки. Все детали, из которых состоят КамАЗ или «Форд», сделаны на станках. Я стал припоминать белорусские станкостроительные заводы, которые в давнее время посещал: целы ли? Но сначала о том, что к ретроспекции толкнуло.
...В эфире одного московского телеканала эксперты обсуждают экономику соседней страны. Европейский эксперт говорит: «Не нужно бояться, что западный бизнес купит харьковский танковый завод. Не нужно бояться и того, что новый владелец не будет производить танки». Чисто либеральный подход: что дает больше прибыли, то и должно производиться. Хоть банки для пива.
...На российском аналитическом портале обсуждают проблемы станкостроения. Заголовки: «У нас исчезают целые высокотехнологичные отрасли», «Отечественному станкостроению приходит конец»... Цифры: в «застойном» 1980 году было произведено около 100 тыс. металлорежущих станков, в недавнем 2010–м — 2 (две) тысячи. Говорят недилетанты. Например, последний министр станкостроительной промышленности СССР Николай Паничев тоже называет цифры: «У нас в отрасли 42 завода уничтожены...» Из последних: под натиском рейдеров пал московский станкостроительный завод «Красный пролетарий». Государство в этот процесс не вмешивается.
А вот еще одна дискуссия. Эксперты говорят о необходимой реиндустриализации России, о порочности тотальной либерализации. Ее плоды мы видим и в Латвии, чей интеллектуально–промышленный потенциал был сопоставим с белорусским. Нет завода RVR (на электричках которого мы ездим до сих пор), ВЭФ, «Радиотехники»... Нет учебных заведений, КБ и НИИ, которые на них работали: не нужны. Зато банков много. Знаю лично, как латыши переживают и как завидуют нам.
Не нужно избегать сравнений! Особенно тех, что говорят в нашу пользу! Напротив, надо чаще их приводить и всячески подчеркивать. Если мы хотим конкурировать, то и должны сравнивать. Так что там с белорусскими станкостроительными заводами?.. В 2007–м они произвели вдвое больше станков, чем российские в 2010–м. Примерно столько же, как и 20 лет назад.
Оршанский «Красный борец» работает и участвует в международных выставках (Познань, Москва...), имеет награды. Завод оптического станкостроения в Сморгони осваивает ионно–плазменное азотирование. Работает Гомельский станкостроительный имени Кирова и одноименный минский, действуют заводы в Молодечно и Барановичах... Экспорт, выставки, новые модели... На МЗОР, флагмане нашего станкостроения, обсудили перспективы отрасли в Беларуси. Заметим, не проблемы — именно перспективы! Одна из них — создание холдинга «Белстанкоинструмент», который объединит 22 предприятия страны...
Наверное, не без проблем: с износом фондов, оборотным капиталом, зарплатами... Но главное в том, что мы не поддались азарту тотальной либерализации и жили своим скромным разумением. Государство очень даже вмешивалось в состояние станкостроительной отрасли — как и всех прочих. Ни одна не исчезла, зато возникли новые. История с развалом «Белвара» потому так громко прозвучала, что осталась, пожалуй, единственным печальным — и потому поучительным — прецедентом. Теперь же дальновидные эксперты говорят, что российский производственный капитал, приди он в Беларусь, прежде всего станет перенимать инженерный опыт, который мы сохранили.
Мы знаем, что и как делать. Умеем. Поэтому не бедствуем! Поэтому с любым партнером как в Едином, так и в мировом экономическом пространстве можем говорить на равных.
