Развитость реального сектора экономики — базис для наращивания объема услуг

Современность поставила ребром давний дискуссионный вопрос: собственно говоря, какой должна быть структура современной экономики? Раньше было модно делать акцент на услуги. В экспертной среде многие сомневались в отношении такой концепции. Но пандемия, мировой экономический кризис, парад протекционизма и санкций, разрыв логистических цепочек выдвинули на первый план новые проблемы. В том числе заставили пересмотреть ряд подходов, рассматривая их через призму экономической безопасности. Очевидно, что сегодня из мирового экономического пике выйдут государства, которые смогут обеспечить инновационную стратегию развития. И не просто производство ноу-хау, но реализацию их в конечные технологии и продукцию. Как этого достигнуть и эффективно распределить трудовые ресурсы между различными отраслями, «Р» поговорила с директором Центра системного анализа и стратегических исследований Национальной академии наук Валерием Гончаровым.

Коллаж Ивана ГАЙДУКА

Сервис с подтекстом

— Лозунг «Сервисная экономика» пришел с Запада, был подхвачен некоторыми отечественными экспертами. Причем зачастую с неверным, упрощенным толкованием. Если «классики» постиндустриальной тематики акцентировали внимание на качестве происходящих изменений, не отрицая фундаментального индустриального базиса экономики, то трансляция этих идей в восточном направлении уже вела к абсолютизации: «если общество информационное, то производство — вторично, рудиментарно». А следствие такого перекоса в понимании — призывы к закрытию собственных предприятий, мол, заработаем на другом (только вот на чем именно — решим потом). Хочу оговориться: я намеренно сгущаю краски, чтобы более четко артикулировать свое мнение. Хотя в любом экономическом вопросе есть множество нюансов.

Забегая вперед, в качестве своеобразного анонса будущих обсуждений скажу, что на смену концептам информационной, сервисной экономики пришли зеленая, циркулярная, цифровая. Последний писк — декарбонизация производства. Но ведь подлинно качественных изменений технологического ядра пока не произошло. Да, уместно говорить о четвертой промышленной революции. Но она детерминируется процессами «мультиплицирования» междисциплинарных связей и повсеместным — от идеи до воплощения, утилизации и вовлечения ресурса во вторичный оборот — использованием информационно-коммуникационных технологий. Цифровизация и использование ИКТ — не самоцель. Наличие у человека продвинутого смартфона, мощность которого превышает производительность ЭВМ, занимавших еще 30—40 лет назад целые комнаты, — не повод считать его интеллектуальным ресурсом новой формации. Ведь, честно говоря, новые гаджеты — это высокотехнологичный способ обрушить на человека информационный вал, из которого уже не выплыть на поверхность житейского океана. Печально слышать от учителей, что школьники на переменах уже не бегают, как мы когда-то, а стоят, уткнувшись в экраны телефонов. Обладать информацией и уметь пользоваться ею — это две большие разницы.

Возвращаясь к теме сервисной экономики, подчеркну: растущий сектор услуг (как в абсолютном объеме, так и в удельном исчислении) не исключает необходимости развития базовых отраслей — сельского хозяйства, промышленности, энергетики, транспорта, строительства. Справедливости ради отмечу, что «сервисизация» сказалась и на трактовках сфер экономики. В частности, речь о так называемых транспортных и строительных услугах. Показателен в данном ключе и тот факт, что некоторые авиакомпании продают не самолеты, а часы налета, то есть не крылатую машину, а время ее эксплуатации.

Базис таковым и остается

Именно наличие реального сектора, его развитость — базис для наращивания объема услуг. Конечно, есть своего рода исключения, например туристические услуги. Но страны, живущие только за их счет, в общем-то, эксклюзив. Именно рост производительности труда в классических отраслях обеспечивает достаток людей на основе увеличения выпуска материальных ресурсов, что позволяет высвободить и перенаправить/переквалифицировать занятых, дать человеку больше свободного времени для дополнительного образования, ухода за собой, развлечений, спорта, путешествий, роста культурного потенциала. А значит, создать спрос на услуги в данных сферах, которые по большому счету не входят в круг жизненно необходимых. Хотя сейчас многие из них стали атрибутами современности и позволяют судить о личности через призму престижности потребления.

Полагаю, бездумное копирование или адаптация западной модели сервисной экономики — тупиковый путь. Во-первых, она начала формироваться несколько десятилетий назад и во многом себя изжила. Свидетельство этому — реиндустриализация государств, ранее вывозивших в «третий мир» свои производства. Пандемия еще более отчетливо показала: комфортно себя могут чувствовать только страна, общество, отдельные люди, которые, грубо выражаясь, умеют что-то делать руками. Эти навыки позволяют выжить в любой ситуации и противостоять рискам, которыми слишком насыщен современный мир. Во-вторых, в западной экономике в определенный момент развитие сервисного сектора являлось одной из форм увеличения занятости, в том числе трудовых мигрантов. Для нас эта проблема как таковая неактуальна. В-третьих, в формировании экономики услуг в определенной степени проявилась кастовая составляющая. В США, ряде других государств популярны (и высокооплачиваемы) профессии психоаналитика, адвоката и так далее. И некоторые направления стали самодовлеющими. Так, в рамках прецедентного права специфика столь высока, что разобраться в нем и интерпретировать нормы могут только специально подготовленные и узко «заточенные» юристы.

С прицелом на отдачу

Некоторые диспропорции на пути насыщения экономики «сервисной компонентой» возникают и в Беларуси. Это отметил недавно Глава государства во время Послания. Почему программисты получают значительно больше врачей, инженеров, технологов? Хотя на подготовку всех этих специалистов тратятся приблизительно одинаковые усилия и время. Очевидно, что более высокие зарплаты сложились в IT-секторе благодаря ряду факторов, в том числе и существенных преференциальных условий. Несомненно, какие-то особые стимулы для некоторых отраслей необходимы, если мы хотим их более динамичного развития, с опережением мировых темпов. Надо понимать, что, несмотря на наступающий перелом в трендах глобализации, капитал продолжает достаточно свободно перемещаться по миру. Поэтому условия хозяйствования в разных странах сопоставимы в одних и тех же отраслях. Только по узкому ряду позиций создаются некие уникальные условия. Несомненно, и Беларуси необходимо использовать разные инструменты для активизации инвестирования. Но всегда должен быть на повестке дня вопрос отдачи от преференций. И оценивать работу тех или иных секторов комплексно, а не только по объемам экспорта или каким-то другим единичным показателям, по которым невозможно судить об эффективности того или иного направления для страны как единого комплекса.

Можно показывать значительную динамику объемов производства или поставок за рубеж, но насколько позитивно эти успехи сказываются на поступлениях в бюджет? Как они влияют на развитие общественного сектора, социальной сферы, повышение благосостояния населения? Отдельный вопрос — как расходуются поступления от экспорта? Не хочу заглядывать в чужой карман, но если зарплата уходит на приобретение импортируемых товаров (как для личного потребления, так и для развития бизнеса — вычислительных мощностей, сетей, программного обеспечения), то заслуги в части экспорта не столь уж велики. Сальдо торгового баланса никто не отменял.

Поэтому если государство предоставляет каким-то сферам деятельности преференции, то оно вправе ожидать и соответствующей отдачи, причем в «системе координат» народнохозяйственного комплекса, а не его отдельных элементов. И отдачу следует оценивать прежде всего через объемы и динамику поступлений в бюджет. Наша страна небольшая, централизованная, управляемая, поэтому бюджетный канал является значимым и для развития экономики, и для общества. В наших условиях это понятная и просчитываемая критериальная база. В отличие от эфемерных индикаторов, за которые ратуют «апологеты» рынка. Подчеркну: успех определяется не правами на собственность, а умением управлять ею, работать качественно и с полным напряжением сил. Разумеется, такая напряженность должна быть оплачена. А работнику, думается, безразлично, подписал ведомость на зарплату директор государственного предприятия или топ-менеджер частной фирмы. Лишь бы была эта зарплата высокой.

На мой взгляд, очевидно, что в стране должны быть прописаны четкие правила игры: отрасли и предприятия, которые несут на себе более высокую нагрузку (фискальную, социальную, инвестиционную) перед страной и обществом, и должны получать наиболее преференциальные режимы. Не только налоговые, но и первоочередной доступ к ресурсам, каналам сбыта (в те же торговые сети), в области строительства и другие. В отличие от тех, кто хочет работать исключительно на коммерческих условиях, ориентируясь на достижение своих целей и интересов. В этом нет, по сути, ничего плохого, но такие субъекты и собственники должны нести и все риски. Это было бы, как мне представляется, справедливо. В том числе и в рамках тезиса о равенстве условий хозяйствования для всех форм собственности. Все должны в справедливых пропорциях как получать помощь от государства, так и нести нагрузку по развитию страны и общества.

volchkov@sb.by