ria.ruО белорусском и украинском сценариях
- Любая цветная революция, как правило, происходит в момент некоего теста на легитимность, значимого события в политической жизни страны, - говорит Кирилл Вышинский. - К примеру, в Украине первая оранжевая революция проходила во время президентских выборов 2004 года и закончилась принятием абсолютно незаконного решения о проведении третьего тура. Этой процедуры нет ни в одной редакции Конституции Украины. Поводом для революции-2014 послужил отказ украинской власти от подписания Соглашения об ассоциации между Украиной и Европейским союзом.События в Беларуси для меня также не стали неожиданностью. Было очевидно, что выборы не закончатся спокойно. Если говорить о сценариях, то у вас в отличии от Украины, самой радикальной части оппозиции не удалось создать плацдарм, на котором бы группировались силы и откуда что-то диктовалось бы власти. Хотя оппозиция и использовала весь имеющийся у нее арсенал. Я тоже видел эти кадры, на которых люди бросались на ОМОН с дрекольем и «коктейлями Молотова».
В каком-то смысле новацией в белорусском сценарии стала попытка надавить на государство через промышленный сектор, создать забастовочную волну на госпредприятиях, создать стачечные комитеты. Это в первую очередь объясняется спецификой Беларуси. В Украине ведь фактически не осталось крупных госпредприятий (предприятия принадлежат частникам, олигархам, корпорациям) и давить на государство через такие забастовки невозможно. Однако уже через неделю, две стало понятно, что у белорусских бастующих ничего не выйдет.
Шаги предсказуемы, накачка шла задолго до выборов
- Шаги протестующих в Беларуси вполне предсказуемы. К примеру, было очевидно появление женщин, которые пошли обниматься с ОМОНом. Я понимаю, что для Беларуси это все драматично. Однако я видел все это на Украине минимум три раза – в начале 2000-х, во время акции «Украина без Кучмы», на оранжевом Майдане 2004-го и на Майдане в 2014-м - поэтому наблюдал за происходящим в Минске не как за драмой, а как за новой политтехнологической ситуацией. Конечно, в разных странах своя специфика. У вас практически не было профессиональных политиков в руководстве оппозиционного «координационного комитета». В отличии от Украины, где в 2004 и в 2014 годах в КС и постмайданную Раду входили одни и те же люди.СБ: Информационная, эмоциональная накачка населения у вас тоже шла задолго до выборов?
- В Украине действительно велась серьезная работа, но она была незаметна. Пожалуй, главное отличие Украины от Беларуси в том, что она как бы сшита из разных регионов, людей с разной ментальностью. К примеру, на майдан приезжали люди из Львова и были тем самым агрессивным меньшинством, которое в 2004 году и в 2014-ом творило революции. А на Юго-Востоке, в Харькове или Донецке, майданы «не пошли». В этом смысле Беларусь не настолько разная в своих общих границах. Однако нельзя с точностью утверждать, что со временем жители Гродно не начнут попрекать жителей, предположим, восточных областей страны в том, что они настроены более пророссийски.
Важно понимать и то, что для любой цветной революции нужен внешний враг. Причем не просто режим Януковича или Лукашенко, а более мощный внешний враг – Россия, которая стоит за спиной Лукашенко и не дает «благому порыву народа воплотиться в светлое будущее». Оно, если воспринимать всерьез майданные лозунги, только на Западе.
О давлении, взятках и печеньках
- У вас в стране, в отличии от Украины, нет внутреннего организационного и финансового ядра. На сцене же украинского майдана стояли одни и те же люди, очень зажиточные. Оранжевую революцию 2004 года еще называли восстанием миллионеров против миллиардеров. Ну а в 2014-ом было понятно, что это последняя решительная попытка снести ориентированного на Восток президента. Произошло это после того, как он отказался подписывать Соглашение об ассоциации с Евросоюзом и выбрал Евразийский экономический союз.На украинском майдане открыто выступали представители Литвы, США... Никто не скрывал, что у людей майдана западная, американская поддержка. Представитель Госдепа США (она еще раздавала на майдане печеньки, булки) заявляла, что за все годы независимости страны в поддержку прозападного демократического движения было вложено около 5 миллиардов долларов.
…Надеюсь, что у белорусов все же хватит мудрости не наступать на грабли, на которые Украина наступала уже дважды. Причем во второй раз так трагично, что закончилось это гражданской войной.
СБ: Вряд ли стоит ждать мудрости, ведь у основной части протестующих разум отключен.
- В данной ситуации людей действительно стараются ввести в такое состояние, когда решения принимаются на эмоциях, когда уже не слышат логических аргументов. В Украине на этой стадии постоянно шли информационные вбросы о якобы готовящихся массовых репрессиях, о российском ОМОНе, который где-то высадился. У нас на моей памяти он «высаживался» трижды. Плюс шло постоянное давление на госслужащих, журналистов… Это все технологии, они прописаны в методичке Шарпа.
СБ: Предлагали ли вам деньги за то, чтобы вы ушли из профессии?
- Лично мне нет. В Украине, видимо, понимали, что это бессмысленно либо покупали кого-то втихаря на уровне тех, кто принимал решения. В 2004 году были открытые угрозы журналистам. Шли призывы, например, привести ключевых топ-менеджеров телевизионных каналов... Один из лидеров майдана потом стал министром культуры, вице-премьером по культуре. По культуре! Обещал звание Героя Украины тем, кто приведет на майдан топ-менеджеров двух украинских телеканалов.
Здесь что важно? На журналистов давят не потому, что они объективны и держат баланс мнений. А потому, что они не заняли сторону оппозиционеров. С их точки зрения ты либо предал свой народ, потому что смотришь на происходящее иначе и стараешься внятно, логично объяснить события. Либо ты должен перейти на строну их «добра». А это значит, что ты должен отказаться работать в госсми, из журналиста превратиться в пропагандиста, отказаться от баланса, объективности, трезвости в подаче фактов. А разбираться, мол, будем потом, когда победим.
Когда работа может стоить свободы
- Честно скажу: до последнего не верилось, что работа будет стоить мне свободы, что начнутся репрессии в отношении журналистов. Хотя это обсуждали с коллегами еще в 2014-ом. И когда убили моего друга и коллегу Олеся Бузину, стало понятно, что ситуация напряженная. Потом арестовали еще одного моего друга. Благодаря усилиям адвоката ему удалось выйти через 7 дней, и человек уехал из страны.Однако я не думал, что все будет происходить вот так топорно. Все, что мы делали, было жестко в рамках закона и принципов журналистики. Мы понимали, что на нас внимательно смотрят, четко отделяли факты от комментариев. Печатали абсолютно разные точки зрения, давали разные оценки, широкий диапазон мнений. Но, как выяснилось, даже это ни на что не влияет, если в отношении тебя есть политическое решение.
СБ: Как считаете, могли ли тогда журналисты как-то повлиять на ситуацию в Украине и что сейчас для своей страны могут сделать белорусские СМИ?
- Мне кажется, что вы находитесь в более удачном положении из-за того, что в Беларуси не так сильно влияние Запада. У нас же огромный сегмент прессы, особенно в интернете финансировался на западные деньги. Например, одна из серьезных расследовательских программ, которая выходит на национальном канале, живет на деньги Госдепа США, получает их через «Радио свободы». На Украине сегодня практически нет госсми, нет тех, кто работает на государство.
У белорусских журналистов больше возможностей работать на страну, на национальный интерес, вне зависимости от того, кто руководит государством. Как пользоваться этими возможностями - другой вопрос.
В чем суть революционных пертурбаций? Вас вынуждают занять какую-то позицию. И это нужно сделать, не боясь. Тогда ваши выступления в СМИ будут восприняты зрителями, читателями с большим доверием и пониманием, чем совершенно ангажированная травля, критика со стороны оппозиции.
СБ: Пока одни эксперты говорят об угасании протестов, другие прогнозируют радикализацию протестных акций, серьезные опасности. Как считаете, чего ждать?
- Такие вещи видны только в деталях. В любом случае это всегда воля организаторов. Ни одна революционная активность не возникает стихийно. Ее кто-то должен организовать, собрать людей, раздать им атрибутику, сказать куда идти и что делать… Понимать, будет ли у вас, условно говоря, взрыв можно только зная, что за люди стоят за всей этой историей и на что они способны. Я надеюсь и я желал бы, чтобы у вас не было радикализации, не было новой волны протестов.
Страна нуждается во внутренних изменениях, однако никакие революции к серьезным реформам не приводят. Это украинский опыт, и он однозначен. Революционеры приходят не для того, чтобы устраивать реформы, а для того, чтобы захватывать власть. Лукашенко подтолкнули к преобразованиям, пусть он начнет их делать. Есть надежда, что уйдут эмоции и люди, протрезвев, увидят, что происходит в стране и поймут, что большего не нужно. Если же Беларусь пойдет по украинскому сценарию переворота, точно ничего хорошего не будет. Останется только молиться, чтобы это не закончилось кровью.
СБ: Вы ведь в Украине родились. Как думаете, когда сможете вернуться домой?
- Не знаю. Жизнь длинная и произойти может все, что угодно. Я прекрасно понимаю, что меня выдворили из страны. Не только меня одного, достаточно большое количество людей. Чтобы мы не мешали тому, что там происходит. Надеюсь, что рано или поздно все наладится.
СПРАВОЧНО
Руководитель портала РИА Новости Украина Кирилл Вышинский 15 мая 2018 года был задержан Службой безопасности Украины. В вину ему вменили госизмену и проведение подрывной информационной деятельности против Украины, в частности «оправдание аннексии Крыма», «информационную поддержку» провозглашенных Луганской и Донецкой народных республик, а также привлечение журналистов и граждан Украины к «подрывной деятельности». Суд восемь раз продлевал меру пресечения в виде содержания под стражей. 28 августа 2019 года Вышинского освободили, 7 сентября он прилетел в Москву.
gladkaya@sb.by
Видео Вероники ПОЛУБИНСКОЙ.
