«Поздно выехали!» — машет рукой генеральный директор Национального парка «Припятский» Степан Бамбиза, когда мы рассказываем ему о нашей фотовылазке. Увы, неудавшейся. И вроде бы все сделали по науке. Приехали еще до рассвета, в самый пик гона. Затаились на вышке, чтобы животные не учуяли посторонний запах. Выключили не только звук мобильного телефона, но даже вибрацию. А между собой общались жестами. Но нет... Рассматривать гон пришлось в бинокль. Олени, постоянно поглядывая в сторону нашего наблюдательного пункта, и не думали делать шаг навстречу объективу. Резвились в километре поодаль...
Степан Бамбиза, и сам бывалый фотоохотник, делится советами. В засидке, даже несмотря на утренний холод, который пробирает до костей (так что теплее одевайтесь и не забудьте про шапку и перчатки!), нужно было оказаться уже едва ли не с трех часов ночи. Олень, животное чуткое и реагирующее даже на самый тихий шорох, к рассвету успел бы к нам хоть немного привыкнуть и не отгонял бы стадо в лес. Нам объясняют: выкраивать на подобные съемки лишь день слишком опрометчиво. Как минимум два, а лучше три... Повторно выйти на фотоохоту решили ближе к закату. Причем один фотокорреспондент: человек здесь все же чужак, относятся к которому хозяева–звери настороженно. На этот раз все получилось гораздо лучше. Свое шоу олени показывали прямо у наблюдательной вышки.
— А раньше ваши звери прямо к людям выходили, воспринимали нас как неотъемлемую часть пейзажа! — вспоминаю свою вылазку на сафари в Национальный парк «Припятский» в 2012–м.
— Было дело, но потом поставили задачу в связи с африканской чумой свиней изъять из природы дикого кабана. Оленя, понятное дело, не трогали, но выстрелы и для него стали фактором стресса.
Специалисты рассуждают: если бы из наших лесов не пропал дикий кабан, вряд ли бы кто–то сообразил, что олень — это не только потенциально интересный вид для охотников, но и туристическая «замануха». Не зря, видимо, туров (в том числе фото) наподобие «В краю ревущего оленя» с каждым годом становится все больше, а чемпионаты среди вабильщиков (подзывателей оленей) стали обыденностью.
— Самая большая плотность оленя — в охотхозяйстве «Красный Бор», что на севере Беларуси, — обращают внимание в лаборатории популяционной экологии наземных позвоночных и управления биоресурсами Научно–практического центра Академии наук по биоресурсам. — Благодаря своим пейзажам и ландшафтам для оленьих фотосессий это наиболее оптимальная «точка». Там звери, впрочем, живут в огромных вольерах. Что касается дикой природы, то больше всего оленя в Беловежской пуще, заказнике «Налибокский» и в Осиповичском районе.
СЛОВО УЧЕНЫМ
Григорий Янута, ведущий научный сотрудник лаборатории популяционной экологии наземных позвоночных и управления биоресурсами Научно–практического центра Академии наук по биоресурсам:
— Любое животное, вне зависимости от времени года, в большей или меньшей степени представляет для человека опасность. Проблема в том, что в период гона у довольно крупных зверей — не важно, оленя, лося или косули — из–за сдвигов гормональной активности притупляется чувство страха. Они начинают проявлять агрессию к другим. Олень и в обычное время благодаря наличию крупных рогов способен эффективно противостоять волку. А в сентябре становится злее как минимум в два раза. Сам видел, как благородный самец вступил в стычку с зубром, отгоняя его от кормушки. Поэтому фотоохотникам нужно понимать: олень сейчас — это угроза. Убежит он или набросится? Что убежит — не факт. Если обычно зверь делает несколько шагов в сторону человека, то нынче готов идти до конца. Всякое бывало: и затаптывал, и на рога поднимал... В эти дни (а сейчас самцы пытаются создать как можно более крупный гарем и убрать с пути соперников, а ко всему прочему, фактически ничего не едят) он не боится даже охотников.
