Пограничник Павел КИТЧЕНКО принял боевое крещение утром 22 июня 1941 года на берегу реки Западный Буг.
НЕМНОГИМ из «зеленых фуражек», оказавшимся 22 июня 1941 года в огненном аду, посчастливилось выжить. Среди тех, кто остался цел и прошел фронтами войны до самого фашистского логова, был и кубанский паренек Павел КИТЧЕНКО. Он служил на 14-й пограничной заставе под Брестом, куда прибыл после окончания краткосрочного курса подготовки в 1940 году. Ветеран, а таких, как он, свидетелей начала войны в Беларуси единицы, вспоминает: тогда многое указывало на то, что война может начаться скоро. Но от наших военнослужащих вышестоящее командование требовало пассивной реакции на провокации.
— Я служил на заставе разведчиком-кавалеристом, — вспоминает Павел Федорович. — Когда узнал, что еду служить на границу, воодушевился. Сюда ведь отбирали самых достойных! В дозоры отправлялись в основном ночью. Дисциплина — железная. Даже такую, казалось бы, мелочь, как спички, нельзя было брать с собой, предварительно не отломив головку. Мы их вставляли между век, когда глаза начинали слипаться от сна. Нас и немцев разделяла неширокая, но местами довольно быстрая река, а еще — прибрежные кустарники, деревья. Мы подмечали, что фашисты несли службу немного небрежно, ходили вразвалочку, чувствовали себя настоящими хозяевами.
День 22 июня 1941 года Павел Китченко запомнил на всю жизнь. Сейчас ему уже за 90, но тот момент запечатлелся в памяти так сильно, словно все произошло вчера.
— Было воскресенье. Однако на границе, как известно, выходных не бывает. Ночью мне и еще одному бойцу командование заставы поручило доставить секретный пакет одному из разведчиков, работающих на немецкой территории. Посредником при передаче выступал работник одного из магазинов — надежный и проверенный человек. Все прошло гладко. Выполнив задание, мы возвращались обратно, — рассказывает ветеран. — Уже начинало светать, как вдруг над нашими головами раздался резкий свист. Еще мгновение — и где-то впереди произошел сильный взрыв. Содрогнулась земля. И тут же вокруг все загрохотало. Разрывы, не прекращающиеся ни на секунду, вздымали в небо фонтаны земли.
За несколько минут, благополучно преодолев огненный ад, Павел Китченко и его напарник добежали до заставы. Там было всего несколько человек, остальные с вечера заступили на охрану границы. Прибежал начальник заставы, открыл оружейную комнату. Получив оружие и боеприпасы, личный состав направился к обрывистому берегу Буга, где занял оборону. Ряды остававшихся на заставе бойцов пополнили те, кто успел вернуться из дозора. Поначалу не стреляли. Ведь была команда: «Не поддаваться на провокацию!» Когда же гитлеровцы, наведя понтоны, начали форсировать реку, тем самым нарушив государственную границу СССР, по ним открыли огонь.
— На участке соседней, 15-й, заставы, где берег реки был более пологий, немцы прорвали оборону и ударили по нам с фланга, — делится воспоминаниями Павел Федорович. — Вероятно, у них там и силы были сосредоточены более крупные, потому что атаковали практически беспрерывно. Говорили, пятнадцатая застава вся полегла. Наши ряды тоже заметно поредели.
Почти месяц с уцелевшими бойцами Павел Китченко укрывался в лесах. В середине июля пограничники двинулись на восток, чтобы соединиться с частями действующей армии. Только троим из тридцати шести пограничников 14-й заставы повезло преодолеть неблизкий и опасный путь.
В мае 1945 года Павел Китченко в составе своего полка прибыл в Пинск, где вскоре стал гражданским человеком. Трудился в «Главлессбыте», а затем долгие годы преподавал в училище механизации лесного и сельского хозяйства № 10. Прошло 70 лет, а 22 июня 1941 года по-прежнему приходит к нему во снах...
Александр КУРЕЦ, «БН»
НА СНИМКЕ: Павел КИТЧЕНКО помнит тот день, как будто все было вчера.
