На войне страшны не только пули

Белорусский режиссер, выпускник мастерской Турова Андрей Кудиненко вернулся со знаменитого кинофестиваля в Роттердаме, где его картина "Оккупация. Мистерии" получила хорошую прессу. Это весьма жизнеутверждающий факт в отечественном кинопроцессе.

Кудиненко снимал как "частник". То есть сам искал деньги на свой фильм. Поэтому съемочный процесс растянулся на три года. Но скоро фильм увидят в Беларуси. Режиссеру уже выдали прокатное удостоверение. Картина выйдет и на кассетах.

"Партизанская мистерия" задумывалась как короткометражка. Неожиданно для самого режиссера материал потребовал развития. И одна новелла переросла в три связанные между собой истории: "Адам и Ева", "Мать" и "Отец".

Несмотря на то что действие происходит на оккупированной немцами территории Беларуси, война в "Мистериях" - это только предлагаемые обстоятельства. В мистерии "Адам и Ева" друг за другом гибнут два партизана. Но вовсе не от пуль, как мы привыкли видеть в классических военных фильмах. Страсть к польской крестьянке заставляет их по очереди становиться дезертирами. Но война есть война. И трагическая развязка неизбежна.

Во второй истории мать погибшего ребенка выхаживает раненого немецкого солдата, еще совсем мальчика. В картине есть яркая метафора. Женщина кормит его своим собственным молоком, еще оставшимся от ее ребенка. Матерям необходимо заботиться о детях. И если не стало своих, родными становятся чужие.

Герой третьей истории - маленький мальчик. Его отец погиб еще до войны. Но он так жаждет гордиться своим отцом, что готов признать своего родителя в любом солдате...

Кудиненко первый в Беларуси рискнул военную тематику перевести на современный киноязык. Получился достойный образчик европейского артхауза. Вопреки уже появившимся вокруг фильма слухам, режиссер вовсе не пытался "рассказать неизвестную правду о партизанах". Самое ценное, на мой взгляд, в "Мистериях" - это такие невидимые "крючки", искусно вплетенные в ткань фильма, заставляющие звучать струнки национальной гордости. И в том числе гордости за то, что с Ларсом фон Триером нас разделяет, по крайней мере, не столетие.