Меры в защиту ребенка дошли до ума и сердца матери
Женя, которому не исполнилось еще и шести лет, уже третий день живет в Хотимском социально–педагогическом центре. Здесь его окружили заботой. Но мальчик все равно плачет, отказывается от еды и просится к маме.
У матери органы опеки и попечительства забрали сына после того, как она угостила ребенка стаканом крепкого вина. Об этом диком случае в деревне Максимовка «СБ» рассказывала на прошлой неделе, в номере за 17 апреля.
— К нам Женя попал в состоянии сильнейшего алкогольного опьянения, ничего подобного в своей практике не припомню, — рассказал мне врач–педиатр Хотимской центральной районной больницы Игорь Бойко. — Ему сразу же оказали помощь. Спустя несколько часов за здоровье малыша можно было не опасаться. Однако мальчик провел у нас целую неделю, пока обследовался дом, в котором он живет, и обсуждался вопрос, лишать ли его мать родительских прав?..
Решение, как быть дальше с этой семьей, до сих пор не принято. Работники райисполкома, милиции, прокуратуры взвешивают все «за» и «против». С одной стороны, не хочется лишать ребенка матери. С другой — готова ли она воспитывать сына?
Каждое утро заместителя председателя комиссии по делам несовершеннолетних Хотимского райисполкома Оксаны Приснаковой начинается с беседы с Людмилой. Мать Жени звонит, слезно просит вернуть малыша, обещает, что пить больше не будет.
— В социально–педагогический центр после выписки из больницы мы поместили мальчика временно, — Оксана Николаевна очень переживает за эту семью. — Хотим во всем разобраться, детально проанализировать ситуацию, чтобы, принимая окончательное решение, никому не навредить.
По словам работников сельсовета, Людмила — любящая мать. Несмотря на то, что растит сына без отца, заботится, старается покупать ему все, что попросит, отказывая во многом себе. Малыш к ней очень привязан. Это плюсы. Есть и минусы. В одной деревне с Людмилой живут ее сильно пьющие брат и сестра. Сама она, было время, тоже злоупотребляла спиртным. Но «закодировалась» и начала трезвую жизнь. Держалась три года. А потом сорвалась... Начались регулярные выпивки, прогулы на работе.
— Поначалу она настойчиво требовала, чтобы сына вернули, кричала, что все равно украдет его из больницы, — не скрывая тревоги, говорил мне помощник прокурора Павел Полянский. — Я ей объяснил, что причину случившегося ей следует искать в себе. Кажется, поняла.
Комиссия — органы опеки и попечительства, помощник прокурора, участковый — дважды ездила в Максимовку посмотреть, в каких условиях живет ребенок. В первый раз в доме было грязно, не хватало постельного белья и продуктов. Но при этом в глаза бросилось изобилие детских игрушек. Ко второму приезду проверяющих Людмила навела в доме идеальный порядок, купила продукты, простыни, наволочки.
— Только я во всем виновата, — плачет теперь мать. — Но этого больше не повторится, дайте мне шанс. Даже не посмотрю на бутылку. Я в своем доме теперь и ночевать не могу: прихожу, а Жени нет... Для чего мне жить?
Жалко, конечно, и мать, и дитя.
Очень грустная получилась история...
