О ралли-рейдеВязович Сергей Николаевич — многократный чемпион и призер Беларуси по классическому ралли, мастер спорта по автоспорту, «Лучший спортсмен ДОСААФ-2014» в номинации «Автомобильный спорт», работник ОАО «МАЗ». И счастливый человек: «Не всегда так бывает, что работа приносит удовольствие, но у меня работа совпала с хобби. И это, считаю, один из счастливых и ярких моментов в моей жизни».
— Когда вы узнаете о трассе завтрашнего этапа?
— После сегодняшнего финиша. Проложенный маршрут имеет до 70 контрольных точек. Мы должны проехать не дальше чем в 50 метрах от каждой. Пропускать нельзя: штраф за каждую «невзятую» точку порядка 2 часов, это сразу — в аутсайдеры. Если экипаж пропустил 4 точки — экипаж снят.
— И заранее подсмотреть этот маршрут...
— Нереально. В ралли есть ознакомление с трассой. А здесь мы получаем роудбук — дорожную книгу, как ее прописали организаторы: направление, расстояние, опасные места. И больше никакой информации нет. Горный серпантин обозначается «извилистая дорога». И она может тянуться до 40 километров. На «Дакаре», в отличие от ралли, пилот едет по своим ощущениям, по глазам, по интуиции.
— А что ж тогда такое спецучасток?
— Есть место, где мы ночуем, бивак. Это сервис. Мы утром выезжаем оттуда и едем на старт спецучастка, это — лиазон. Лиазон идем в дорожном режиме, соблюдая правила, он может протянуться на несколько сотен километров. По проселкам, по серпантинам, по деревням, по горам. Приезжаем на старт спецучастка, и здесь все экипажи стартуют на время. После финиша, как правило, есть второй лиазон...
— Еще километров 100 до бивака?
— Бывает и 600, я так скажу. Средний пробег за день у нас получается где-то 1000 километров.
— Спать когда?
— Ночью спать.
— А по лиазону тоже вы ведете машину?
— Можно меняться, мы даем друг другу отдохнуть. Но засыпается, особенно на высоте, очень быстро, незаметно. Думаю, каждый пилот, участвующий в «Дакаре», засыпал за рулем. Аварии всегда есть. Но спишь только на лиазоне, на спецучастке не спишь! Теперь на «Дакаре» введены и «марафонские этапы»: лиазон, спецучасток — и заходим в закрытый парк, это просто огороженная часть пустыни. Там мы можем ремонтировать автомобиль только силами экипажа и только запчастями, что есть с собой. Переночевали у машин — и снова лиазон, спецучасток и опять лиазон до бивака.
— На спецучастках есть ограничение скорости...
— Для грузовика это 140 километров в час.
— И за превышение — штрафы?
— Да, и временные, и денежные. Автомобиль из топ-10 получает оба.
— То есть вопрос в том, кто дольше сможет держать максимально разрешенную скорость?
— Если вы думаете, что мы все время идем 140... Есть участки, где мы не можем ехать больше 50 километров в час. Джипы имеют ограничение 170, багги — 190, а мы часто финишируем в топ-20 джипов и багги. Не помогает им это. Когда мы едем по бездорожью на большой скорости, а вы видите в телекартинке: грузовик, как пушинка, прыгает, подлетает, приземляется, — в этот момент весь экипаж испытывает огромную ударную нагрузку. Их бьет так, что... Мы специально к этому готовимся, укрепляем группы мышц отдела позвоночника, шеи. Нормальный человек, попадая в спортивный грузовик на тесты, выдерживает не более 5 минут и просит остановить, выйти.
Команда «МАЗ-СПОРТавто» провела тренировку в Лиме.
О машинах
— МАЗ, который летит по трассе, — это серийный грузовик?
— Нет, это прототип, разработанный на базе серийных автомобилей. Он должен быть собран из серийных деталей, за исключением амортизаторов, рессор... больше 80% в МАЗе — от МАЗа. Не все выпускается на МАЗе, но все серийные грузовики состоят из тех же деталей. На сегодня мы создали автомобиль, который, наверное, даже чуть-чуть выше нашего опыта. Пилотам, экипажам уже есть чему поучиться для управления им. Наш МАЗ — это просто монстр.
— Сколько машин в команде?
— КамАЗ, «Ивеко», МАН. Они едут четырьмя экипажами, один из которых выполняет роль быстрой технички. Если на пути ей встречается один из сокомандников, ее задача — не обгонять, а помогать. Когда грузовик попадает в неприятности в дюнах, в песках, то приход на помощь даже своих очень маловероятен. И здесь выход только один: отремонтироваться и выехать. Поэтому в такие моменты разные мысли в голове бывают... Но мы все же будем использовать другую тактику: все три МАЗа будут идти на максимальный результат.
— Почему?
— Если одна машина останавливается, возле нее становится вторая. Остается одна, которая должна гарантированно ехать. Но, имея впереди маршрут в несколько тысяч километров, гарантированно ехать — это, скорее, выражение. Воплотить его в жизнь очень трудно. А мы теперь имеем довольно-таки надежный грузовик и опытные экипажи. Поэтому на «Шелковом пути-2017» решили не стоять друг возле друга. И это привело к попаданию в итоговый топ-10 всех трех машин. А мне удалось впервые выиграть спецучасток.
— Мы живем, вы говорите, от «Дакара» до «Дакара». Круче ралли в мире нет?
— Нет. Это вершина. По сложности начинает конкурировать «Шелковый путь», но по составу участников, по накалу, по раскрученности гонки — это наши Олимпийские игры и наш чемпионат мира.
— А вы тот «Париж — Дакар» не застали?
— Увы. У меня это будет шестой старт на «Дакаре», и все уже в Южной Америке.
— А хотелось бы?
— Очень. Мы все хотим когда-нибудь проехать этот путь, тот старый маршрут.
mukovoz@sb.by
Фото maz.by
