Здесь найдены останки семи красноармейцев, имена двоих из них установлены
Над ними «мессеры» кружили. Их накрывало перекрестным артогнем. На них, волна за волной, накатывалась фашистская пехота. Они чуть ли не зубами цеплялись за каждую высотку и каждый бугорок, все же откатывались, отступали, после каждой бомбежки, артналета и атаки теряя боевых товарищей, похоронить которых, увы, не было никакой возможности. На поле возле Киселевой Буды их опять накрыло огнем – деревня притулилась возле большой дороги Кричев—Рославль, и вражеские самолеты с утра до ночи вились над ней, поливая свинцом все подряд.
В апреле 2007-го на этом поле между лесом и дорогой колхозный механизатор, готовя почву под весенний сев, зацепил плугом останки погибших здесь в 1941 году красноармейцев. Факт был, как это в таких случаях и полагается, зафиксирован, а еще через несколько дней в Климовичский район прибыла поисковая группа 52-го отдельного специализированного поискового батальона Министерства обороны. Командир группы старший прапорщик Сергей Лушечкин, рядовые Константин Морозов, Андрей Мышков и Евгений Михайлов приступили к работе…
О том, как это делается и как это все непросто, лично мне известно не понаслышке. В прошлом году вместе с бойцами батальона и прапорщиком Николаем Подосиновиком в болотистых лесах на Вилейщине пытались найти останки похороненных здесь летчиков, сбитых в первые же дни войны. Копали, били в хорошо отработанном порядке шурфы, твердо надеясь на успех. Ведь вот она, прямо перед нами, воронка, где лежит самолет. Вот очевидец событий, который четко указывает место, где похоронены завернутые в парашютный шелк два летчика. Тем не менее при всем нашем старании останков мы не нашли. Вероятнее всего, их за эти годы просто стянуло в воронку, раскопать которую и тогда возможности не было, и сейчас нет. Это я к тому, что, даже достоверно зная место, где предположительно покоятся останки, извлечь их не так-то легко.
А вот группа Сергея Лушечкина обнаружила останки четырех человек в первом же раскопе – аккурат на том месте, где их задел плуг. Потом, когда бойцы сменили саперные лопатки на щетки и кисточки, рядовой Константин Морозов наткнулся на продолговатую эбонитовую капсулу. Медальон!
Редчайшая, и вот почему, находка. Бытует мнение, что наши бойцы от этих самых медальонов избавлялись сознательно, носить их считали плохой приметой – раз он посмертный, то, мол, убьет обязательно. В это можно верить, можно не верить, но в тех захоронениях, которые бойцы батальона в последнее время обнаружили, медальоны практически не встречаются. Вот поэтому большинство погибших шестьдесят с лишним лет тому назад наших бойцов так и остаются безымянными – в медальоне ведь обязательно находился вкладыш, листик бумаги, на котором простым карандашом были записаны не только личные данные воина, но и адрес его семьи, которая, в случае чего, и получила бы похоронку. А вот у погибших немецких солдат половинка смертного жетона находится обязательно. И если ее отослать в одну из организаций Германии, которая занимается поисками своих погибших и без вести пропавших солдат, там сразу установят: рядовой какого полка, какой дивизии и какой армии и когда точно погиб.
Во втором раскопе, который бойцы сделали метрах в шестидесяти от первого, тоже обнаружились останки трех человек. Вместе с ними извлечены остатки обмундирования, каска, ремни, противогазы, винтовки-трехлинейки. И еще один медальон!
За прошлый год бойцы 52-го батальона нашли останки 1991 погибшего воина. Установлены имена только 23 из них. Сегодня мы можем прибавить к ним еще два.
И точно сказать, что в 1941 году на поле возле Киселевой Буды погибли красноармейцы Ефим Тимофеевич Паршин, 1913 года рождения, уроженец деревни Кобяки Голицынского района Пензенской области, и его одногодок Михаил Антонович Гонюков из деревни Горка Пристеньского района Курской области. Пятерым их боевым братьям суждено, увы, остаться безымянными.
— Жива до сих пор деревня Горка, и Гонюков – это наша фамилия. Вы знаете, я все выясню насчет возможных родственников. Если найдем, они с вами обязательно свяжутся, — разволновалась, услышав такую вот необычную новость, заместитель главы администрации села Дон-Семица, к которой и относится деревня Горка, Тамара Свиридова.
Деревня Кобяки на карте Пензенской области тоже сохранилась.
— Живут в ней, перебиваясь через нужду великую, 28 человек. У Ефима Паршина здесь никого не осталось – был брат родной, но он из деревни давно уехал и уже умер, — рассказывает мне глава администрации села Ива Пензенской области Мария Бочкарева и после короткой паузы добавляет: – Огромное вам спасибо, братки-белорусы, за память, низкий поклон материнский вашим солдатикам. Хотела бы, чтобы у них работы поубавилось, да, видно, не судьба.
Не судьба, Мария Федоровна, не судьба. Только в этом году бойцам батальона предстоит обследовать без малого двести объектов, где предположительно могут находиться останки погибших воинов. Потом будет год следующий, потом… И если придерживаться известной истины, что война не считается законченной, пока не похоронен последний ее солдат, Беларусь ее закончит очень нескоро.
--------------------------------
В тему
В Шумилинском районе со всеми почестями состоялось перезахоронение воинских останков времен Второй мировой войны.
По нагрудному медальону установлено, что один из них — россиянин Ткачев Виктор Александрович. Личность второго установить не удалось. По косвенным вещественным доказательствам, а также устным свидетельствам местных жителей предполагается, что это летчик экипажа французского истребительного авиаполка «Нормандия—Неман».
--------------------------------
На снимке: траурная церемония перезахоронения.
