В девятом классе он всерьез думал стать врачом и даже на четыре месяца бросил музыкальную школу. Но в конце концов понял, что жить без музыки не может, и вернулся. Собственно, позвольте представить: второй дирижер Государственного академического симфонического оркестра Юрий Караваев. Имя, хорошо знакомое столичным меломанам, — филармоническая публика дарит молодому маэстро искреннюю нежность, постоянные слушатели зовут его просто «наш Юра».
— Мама вспоминает: когда меня в первый раз привели в оперный театр, то не могли оторвать от оркестровой ямы, — рассказывает Юра. — И я тогда же сказал, что буду здесь работать. Но пока не довелось.
Зато уже много лет он сотрудничает с симфоническим оркестром Белтелерадиокомпании. В 2014 году с легкой руки блестящего маэстро Александра Анисимова (вот кто не боится давать карт-бланш молодежи!) и полного одобрения коллектива появился в ГАСО, а еще преподает в академии музыки.
Родители отговаривали от профессиональной музыкальной карьеры: сложно, да и неденежно. Прошло время — теперь они гордятся сыном-дирижером.
Всем известно, что всякий дирижер — тиран и деспот, воплощение всех грехов, стихийное бедствие и представитель ада на земле; по крайней мере, стоит послушать оркестровых музыкантов, так каждый обладатель заветной палочки — натуральный Волан-де-Морт. Но изредка встречаются особенные люди — те, кого музыканты искренне любят и уважают. Вот как Юрий Караваев, о котором за годы я ни разу не слышала дурного слова ни от кого вообще.
— Вначале было страшно работать с людьми, которые зачастую много старше по возрасту. В нашей профессии самое трудное не выход к публике, а репетиционный процесс. Природа людей такова, что они не любят подчиняться. А если ты дирижер, то вынужден навязывать свою волю. Музыканты — люди эмоциональные, нужно постоянно гасить конфликты и всех успокаивать. А иногда быть даже деспотичным, серьезно! Дирижирование — сфера энергозатратная, требующая, помимо всего, физических усилий: во время концерта можно сбросить до 2 килограммов. Если верить исследованиям ЮНЕСКО, наш труд приравнивается по сложности к работе молотобойца. Зато после выступления у тебя эйфория, ты любишь всех.
Его прадед был валторнистом в оперном театре и музыкальным редактором — до сих пор можно встретить нотные издания, где значится «Редакция Николая Караваева». И хотя правнук его не застал, но почему-то с детства тянулся к музыке.
— У меня было маленькое детское пианино, — вспоминает Юрий. — Родители включали пластинку, звучало «Рондо в турецком стиле» Моцарта, а я начинал играть и попадал в ноты. Все удивлялись: как такое возможно? Даже помню, когда гости собирались в доме, я показывал такое шоу. Мне на самом деле всегда хотелось быть пианистом. Но так сложилось, что фортепиано у нас не было и мама решила отдать меня на скрипку. Подумала: небольшой инструмент, мало места занимает в доме, но она совершенно не представляла, насколько это сложно! И все равно, учась на скрипке, я стремился быть пианистом, занимался самостоятельно.
Говорит, ему очень повезло с педагогом: Валентина Гурина стала ему практически феей-крестной. Супруга известного дирижера Юрия Цирюка, руководившего Государственным камерным оркестром, была первой, кто разглядел в юном скрипаче будущего маэстро. Она часто повторяла: «Запомни, Юра, я первая, кто сказал, что ты станешь дирижером!» Сбылось.
ovsepyan@sb.by
