Юрий Островский о пересадке комплекса "сердце - легкие"

Юрий Островский уже ставит себе новые цели.

— Изначально, когда мы еще только подступались к трансплантации сердца, было понятно: надо заниматься и этим направлением, есть пациенты, чьих проблем одна пересадка не снимет. Но решили не торопиться: нужно было набраться опыта, основательно подготовиться, ведь тут есть сразу несколько подводных камней, — объясняет Юрий Островский. — Проблема не столько во времени. Оно в трансплантологии, конечно, на вес золота, но у нашей страны свой козырь — компактность. С плечом подвоза до 200 км справляется автотранспорт, если больше — вертолет, тем более пилоты МЧС помогать нам готовы по любому звонку и лететь даже не в очень благоприятных условиях. Сердце в идеале надо успеть пересадить в течение четырех часов после забора, легкие же выдерживают кислородное голодание до шести часов. А вот дальше с сердцем проще, а с легкими — сложнее...

Во–первых, мастерство от хирургов тут требуется исключительное. Слишком велик риск опасных кровотечений из средних отделов грудной полости, поэтому действовать надо очень тщательно, ювелирно. Сам за себя говорит тот факт, что только на забор органов у реципиента 2 ноября ушло около трех часов. Во–вторых, крайне сложно подобрать донорские легкие. Сколько раз случалось: донор есть, сердце для трансплантации подходит, а легкие — увы, нет. Расширить рамки возможного помогла стажировка наших врачей в Ганноверском центре, который считается в этой области флагманом — до 150 пересадок в год, в том числе 10 — 15 собственно комплексов «сердце — легкие» (для сравнения: во всем мире пересаживают их ежегодно около 60). В результате настолько сработались, что немецкие коллеги и дальше были рядом: предлагали прилететь на первую пересадку, постоянно консультировали команду Юрия Островского, когда та стала приступать непосредственно к делу. За последние полгода провести двойную трансплантацию наши медики, полностью готовые стратегически, тактически и морально, еженедельно тренировавшиеся в анатомическом театре, планировали четырежды. И всякий раз вопрос упирался в легкие. Получилось только с пятой попытки....

Прибавьте сюда тонкости операционной логистики. Ведь на каждую трансплантацию работают две бригады: одна — с донором, другая — с реципиентом. По всем канонам они должны не пересекаться, но держать связь постоянно, в последний раз это происходило чуть ли не поминутно. Свои нюансы и у анестезиологов–реаниматологов. Порок сердца был врожденный, серьезный, и надо было держать организм под скрупулезным контролем и до перехода на искусственное кровообращение, и когда снова включился собственный кровоток, но уже с новыми органами. По словам Андрея Валентюкевича, заведующего отделением реанимации РНПЦ «Кардиология», уход за легкими потом тоже куда сложнее, чем после пересадки сердца. Они же постоянно контактируют с окружающим воздухом, тогда как жизненно необходимые пациенту препараты–иммуносупрессанты — палка о двух концах: подавляют не только реакцию отторжения, но и способность сопротивляться инфекциям. Здесь нельзя переусердствовать ни на йоту...

Можно было бы рассказать еще о сотнях деталей, которые медикам приходилось учитывать все те 9 часов в операционных. Но это уже в прошлом, перекочевало в разряд бесценного опыта. Он, конечно, будет иметь продолжение. Когда? Вопрос, считает Юрий Островский, не к трансплантологам:

— Чтобы пересадить этот комплекс органов, самый сложный из существующих, должно сойтись очень много не зависящих от нас факторов. В листе ожидания сейчас 15 человек. Был бы рад, если бы удавалось проводить по 3 — 4 такие трансплантации за год... Сегодня же я очень благодарен коллегам. Горд с ними работать! Это прекрасные, сильные специалисты. Достаточно сказать, что сейчас в нашем центре уже пятеро хирургов умеют пересаживать сердце. Уверен, и комплекс «сердце — легкие» будут сами трансплантировать. Вообще, на месте мы стоять не намерены. Планируем заняться задачей еще более сложной: пересадкой легких у пациента с терминальной стадией легочной гипертензии. Тогда нужно будет одновременно выполнить трансплантацию и исправить какой–то внутрисердечный дефект.

В Беларуси проведено уже более 250 пересадок сердца. По их количеству мы уверенно идем на втором месте в СНГ после знаменитого российского Федерального научного центра трансплантологии и искусственных органов имени академика В.И.Шумакова. Кстати, московские коллеги поздравили наших трансплантологов одними из первых.

Теперь у Алексея Лабзова есть все основания праздновать свой день рождения в ноябре дважды. 16–го — по паспорту. И 2–го — когда команда Юрия Островского подарила ему новую жизнь. Корреспонденту «СБ» первой разрешили поговорить с ним не через стекло изолированного бокса, а глаза в глаза. Только в специальной медицинской униформе: бахилы, шапочка, маска, накидка на плечи. Даже сумку пришлось оставить на посту во избежание малейшей угрозы инфекции... Алексею немного неловко от обрушившегося на него всеобщего внимания, но он держится молодцом:

— Спасибо врачам! Даже не верится, что и одышка, замучившая меня, прошла, и полной грудью дышится. Настолько легче стало! Конечно, все теперь будет хорошо, самое страшное позади. Надо в это верить. А как иначе? Не хочу докторов подвести. Буду выздоравливать!

Алексей живет в одном из поселков Витебской области. С женой Анной растил дочку Машеньку (она сегодня уже первоклассница). Работал. Потом, говорит, стало совсем невмоготу, вышел на инвалидность:

— Тяжко–тяжко было. Вообще, по врачам ходил с 2005 года. Раньше говорили: нет, такие операции у нас не делают, только за границей. А потом обнадежили: мол, будем решать вопрос. Выхода никакого не было — с каждым годом чувствовал себя все хуже и хуже. Потом раз позвонили — проверили на совместимость, не получилось. Второй, третий. Повезло на четвертый раз. Успел купить билет на поезд. Приехал утром в Минск. Волнение, естественно, было. Знал же, что буду первым...

А вот медики замечают: Алексей утром 2 ноября в приемном отделении был на удивление спокоен. Ему единственному из листа ожидания подходил этот комплекс — по антропометрическим данным, группе крови, антигенному составу... Сейчас же, по словам Андрея Валентюкевича, реабилитация идет полным ходом. Это сначала парень с трудом расхаживался, а нынче каждый день — целая программа: физкультура, дыхательная гимнастика, велотренажер, массаж... Плюс постоянная работа над собой: надо восстановить некоторые рефлексы, например, просто заставлять себя откашливаться. Тут требуется мотивация. Но ее Алексею не занимать: очень соскучился по родным. В ближайшие выходные собираются приехать жена с братом. И если все тесты будут в норме, еще через недельку врачи уже будут подумывать о выписке. Так что сбудется еще одна мечта семьи Лабзовых — встретить Новый год дома вместе.

gabasova@sb.by

Фото Татьяны СТОЛЯРОВОЙ и Виталия  ГИЛЯ

Советская Белоруссия № 227 (25109). Пятница, 25 ноября 2016