Меккой собирателей старины считаются клубы коллекционеров. Они есть в каждом областном центре. В Минске уже около двадцати лет их прибежищем служит Дворец культуры железнодорожников. По средам здесь многолюдно.
В холле возле гардероба на небольших столиках разложили свой “товар” несколько десятков торговцев. Найти можно старинные монеты, фарфоровые статуэтки, часы, медали и прочий безобидный товар. Но несколько человек выделяется. На их прилавках — пулеметные ленты, гильзы, ящики для патронов и даже... холодное оружие. Присматриваюсь к ассортименту. Кроме ножей и сабель у некоторых отдельно лежат ножны. Для настоящих коллекционеров это знак: мол, есть к ним и дополнение. Если товар заинтересовал, торговец достает его из-под прилавка или вместе с покупателем выходит из здания, где они решают дела без лишних глаз.
— Здравствуйте, — подхожу к одному из торговцев военными трофеями. — А мне штык-нож нужен. Брат собирает, хочу ему подарок сделать, — сходу выпаливаю заранее придуманную историю.
— Ну да, есть такое. Вот, смотрите, — оживляется торговец и достает откуда-то штык-нож от “Маузера”. — Состояние хорошее, немного реставрирован.
— И сколько он стоит?
— Берите за 110.
— Тысяч?
— Долларов, конечно.
С каждым годом “товары истории” только дорожают. Так что “черные копатели” оборотов не сбавляют. Чуть ли не каждый месяц в прессе проходят сообщения об арестах таких дельцов.
Илья занимался копательством не один год. Однажды сбыл несколько десятков патронов и двухлитровую банку пороха. Через пару дней к нему приехали сотрудники милиции. При обыске у него нашли артснаряд, патроны, порох. В итоге шесть месяцев ареста.
А на днях у жителя Ляховичского района обнаружили целый арсенал боеприпасов: минометные мины, винтовки, ручные гранаты, патроны — все времен Великой Отечественной войны и, главное, вполне “рабочее”.
“Коп” в местах сражений начал набирать популярность в 1970-х годах. Тогда самыми ценными находками были медали, ордена, немецкие пистолеты. Но ключевыми стали 90-е годы. Рыть землю в поисках уцелевших после войны боеприпасов начали даже местные. Зарплата в колхозе тогда была 20—30 долларов в месяц, те же деньги, а то и больше, можно было заработать, покопавшись пару дней в земле. Покупатели находились быстро: криминальному миру нужны были оружие и взрывчатка.
Сегодня копательство ради навара — занятие не массовое. Но взрывчатка и тол по-прежнему в цене. Правда, теперь их продают в основном рыбакам и охотникам. Находки, их содержащие, — самые опасные. “Копари”сами распиливают снаряды, колют мины, выковыривают тол. И здесь уж как повезет.
В том году прогремел взрыв в витебской квартире. Пострадал не только сам копатель, но и его девушка — обоим немного за двадцать.
К счастью, они остались живы.
“Черные копатели” — настоящее зло. Для них не существует законов: ни юридических, ни нравственных. Если наживы ради нужно раскопать могилу — без проблем. Что остается после них? Разбросанные кости наших предков, слегка присыпанные землей, да огромные воронки.
Среди “интересов” “копарей” вне закона не только Вторая мировая война. “Мне нередко звонят с рассказами о том, что где-то раскопали курганный могильник или что-нибудь в этом роде. Это что касается археологии, — говорит ученый секретарь Института истории НАН Беларуси Андрей Соловьянов. — Еще мы столкнулись с раскопками братских захоронений войны 1812 года и Первой мировой войны”.
Что касается курганов, их в Беларуси действительно много. Историческая ценность велика, но вот трофеи, которые на черном рынке можно сбыть за большие деньги, найти удастся вряд ли. Но “чернокопателей” это не останавливает. Нынешним летом шумиха поднялась вокруг разграбленных курганных могильников под Ганцевичами. Черные археологи выкопали не один куб песка и добрались до погребальной ямы. Правда, вряд ли нашли что-то особенно ценное: во время официальных раскопок близлежащих курганов драгметаллов и камней никто не находил. Но дело даже не в ценности находок.
Места здесь достаточно многолюдные, вероятно, свежую воронку в лесу (а может, и самих копателей?) видели грибники. Но сообщить об этом решила только одна женщина. Негодяев, к слову, так и не поймали.
Оценить обороты рынка черных копателей практически невозможно. Стоимость трофеев археологов вне закона варьируется от нескольких центов до тысяч, а то и десятков тысяч долларов.
“Черные копатели” не роют наугад. Они штудируют научные работы, изучают старинные карты. Часто пользуются наводками местного населения. “Ко мне не раз они обращались за помощью, — возмущается краевед из Мяделя Геннадий Малышев. — Я спрашиваю: а вам зачем? А они и не скрывают, что копать собираются! Я им сказал, что даже говорить с ними не хочу, потому что они — нелюди. Там же могилы, там люди лежат!” Но часто местные охотно показывают исторические места своего края. “На каждом втором “копе” ко мне подходят с фразой: “Не там копаешь!”, — говорит кладоискатель со стажем Олег. —
Начинают рассказывать, где у них в войну сражения были. Приходится объяснять, что там копать нельзя и что от чужаков с приборами такие места, наоборот, прятать нужно”.
Этих самых “чужаков с приборами”, то есть с металлоискателями, с каждым годом становится все больше. Олег говорит, что всего копателей в Беларуси несколько тысяч, но “отморозков” или “чернушников” — единицы. Часто к нам заезжают россияне — они, к слову, фигурируют во многих громких делах.
Например, в прошлом году российские искатели сокровищ подняли со дна реки Вихры под Мстиславлем старинный меч и увезли его с собой. Уже потом наши археологи по частям в том же месте собрали уникальные доспехи.
Интерес к “черному копательству” подогревают всевозможные легенды и байки.
Несколько лет назад ходили слухи, что в белорусских болотах лежит военная техника — танки и самолеты. Пару штук якобы вытянули и продали за рубеж за огромные деньги. Эксперты подобные истории называют бредовыми: танк весит несколько тонн, обычным авто его не вытянешь. Да и как переправить через границу?
Как бороться с “черными копателями”? Сегодня на этот счет есть достаточно строгое законодательство: за проведение незаконных раскопок — штраф, за разрушение и повреждение историко-культурных памятников — штраф либо тюремный срок, причем немалый, до двенадцати лет. С теми, кто “охотится” за оружием Второй и Первой мировых войн, все еще серьезнее — их привлекают по статье за незаконные действия в отношении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ.
Пару лет назад началась инвентаризация памятников археологии, законодательно ограничили использование металлоискателей. Но дает ли это результат, если на местном уровне все остается без изменений? Один археолог в приватной беседе с горечью рассказал: “Я как-то пришел к теперь уже бывшей зампредседательнице райисполкома по поводу воинского захоронения солдат. Его, во-первых, копатели разворотили, во-вторых, там коров пасли. Знаете, что она мне ответила? “Ну и что, это ж коровы!” И чего ждать с таким отношением?”
“Подправить” законодательство — это, наверное, не самое сложное.
Но проблему нужно решать именно в комплексе, тогда и “черные копатели” не будут себя чувствовать вольготно, а в пресловутом минском клубе коллекционеров появится пару свободных столов.
