На Коляды 1944–го...

В начале января 1944 года возвращались мы, двое партизан, с задания. Выполнили его досрочно и в лагерь шли весело...
В начале января 1944 года возвращались мы, двое партизан, с задания. Выполнили его досрочно и в лагерь шли весело.

Войдя в большое село Чудин, которое ныне в Ганцевичском районе, решили приостановиться. Это была уже наша партизанская зона.

Зашли в одну из хат: «Ночевать не пустите?»

Хозяйка, женщина в годах, не слишком обрадовалась гостям–ночлежникам.

Уже изрядно стемнело, когда она засветила коптилку. Потом выгребла из печи десяток печеных картофелин и поставила на стол миску с кислым молоком.

Товарищ мой по фамилии Копа ел печеную картошку по–крестьянски основательно. Годами он был старше меня. Этакий мужичок–полешучок, который все толковал философски:

— У нее, может, и вправду ничего другого не осталось. Сегодня мы в хате, а вчера другие были.

— Но хоть ложку маслица могла бы подкинуть, — не сдавался я.

Спать мы легли на деревянной кровати, а хозяйка забралась на печь. Пошептала молитву, а потом проронила:

— Свята прыходзiць. Каляды.

Проснулся я от толчка в бок: «Вставай! В хате непорядок».

Помещение было в печном дыму. Растерянная хозяйка сновала возле печи и причитала:

— А божачка любы! Ды што ж гэта здарылася! Печ не гарыць. Дым у хату прэ. Не iнакш, нячысцiк.

Она заглядывала в печной дымоход, шевелила в нем концом длинного ухвата и едва не плакала.

— Успокойся, мамаша, — сказал Копа. — Сейчас пойду гляну во двор.

А вскоре слышу радостное хозяйки:

— Вой, загарэлася! Ды гэтак добра комiн цягне... Дзiва!

Появился мой товарищ. В руке кусок оконного стекла.

— Вот он — «нечистик»! Чьи–то колядные шуточки...

Копа поведал, что сразу догадался о причине задымления. Прошел за хату, а там лестница, прислоненная к стрехе. Свисают вожжи, зацепленные за трубу. Поднялся к трубе — на ней стекло. Но хитрецы–шуткари дымоход не полностью перекрыли, оставили маленькую щелочку, чтобы растопка загорелась.

— Я в сенцах вожжи ихние положил. Кто–то обязательно за ними придет. Без выкупа не отдавай. Так положено по колядному обычаю, если хитрость разгадана.

Вскоре сидели мы за столом — завтракали. Мой товарищ пользовался особым вниманием хозяйки. Она не только поласковела, но будто помолодела. Пока готовился завтрак, Копа поправил осевшую дверь из хаты в сени, выполнил еще какую–то для мужских рук работу. Потому и был отмечен должным расположением, стал центральной фигурой за столом.

А на нем на сильно потертой, но чистенькой скатерке вздымался густой пар от чугунка с очищенной — не в мундирах! — картошкой. Рядом стояла миска квашеной капусты с алыми капельками клюквы, лежала горка щедрых ломтей хотя и черствого, но пахучего хлеба, а щербатое блюдце притягивало взгляд аккуратно нарезанными бело–розовыми пластинками сала. Центром же всего была емкая бутылка самогонки.

Прощаясь, хозяйка от души благодарила за спасение от «нечистика».

Потопали мы со двора. Неподалеку на улице группа парней. Здороваются. Мы остановились, перекинулись несколькими словами. Курцы закрутили цигарки.

Один из парней говорит со смешком:

— Похоже, вы нашу бутылочку распили.

— Опоздали, братцы, — в тон ему отвечает Копа. — А теперь идите вожжи свои выкупать.

Посмеялись вместе. И тронулись мы с Копой дальше своей дорожкой. Недалеко уж оставалось. Из Чудина через Переволоки да на Великий Рожан, а там и лагерь нашей 12–й кавалерийской имени Сталина партизанской бригады, которой командовал Герой Советского Союза Владимир Тихомиров.

...Не знаю, как сложилась дальнейшая жизненная судьба моего товарища по оружию — бойца по фамилии Копа нашего второго взвода отряда номер 755. Не робкого десятка был в бою. Ответственный, сметливый, быстрый да ловкий в любом деле — хоть с винтовкой да со штыком, хоть с плотницким топором да шилом и дратвой.

Недавно работал я в Национальном архиве. Просматривал документы нашей бригады. Нашел в списке личного состава строку: «Копа Иван Алексеевич, 1911 г. р., д. Пужичи, Ленинский р–н Пинской обл.»

И как–то подумалось, что сегодня в деревне Пужичи, в полесской нашей глубинке, должны помнить своего вяскоўца — бывшего партизана Ивана Копу. Возможно, и кто–то из тех парней, что подпустили «нечистика» в хату (жаль, неизвестно осталось мне имя хозяйки), тоже припомнит и скажет: «Да, было».
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter