На каланче — полонез Огинского

Тысячу раз проходил мимо и, пожалуй, прошел бы тысячу первый: в двухэтажном здании по улице Кирилла и Мефодия, 8 нет ничего особенного. Железные ворота, красный, траченный временем фасад и безжизненные окна. Вокруг — стройка, во внутреннем дворике — не засыпанный археологами котлован… Осторожно! Идет реконструкция целого исторического квартала старого Минска — Верхнего города, где селились преимущественно средний класс и ремесленный люд. 

 За воротами – трава в пояс. Все перерыто. Из густой зелени, как  тоннели, зияют проемы бывших выездов. Отсюда после набата постового колокола неслись на пожар «линейки» с пожарными, бочки с водой, а также насосный и багровый ходы, которые доставляли к месту возгорания выдвижные лестницы и инструменты для разборки дома. 

Даже не верится, что старинное депо реставрируют и откроют в нем 4-звездочную гостиницу. «Именно так, -- подтверждают столичные архитекторы. -- Как только найдется инвестор…»

Да, но, простите, где же стояла каланча? Поначалу она возвышалась над губернским управлением (нынешний район Французского посольства). В башне была и звонница, и часы, но всего этого город едва не лишился в один из ненастных дней 1860-го года. Буря «переломила» шпиль и едва не убила каланчевого. После инцидента конструкцию решено было перенести на верхотуру доминиканского монастыря. Он стоял недалеко от теперешнего Дворца Республики и открывал прекрасный вид на окрестности. Город лежал, как на ладони.

 -- Знаменитое красное депо Минского добровольного пожарного общества на Городском Валу жители столицы увидели в 1885-м году. Вторую свою «пожарку» вольные охотники построят на улице Фабрициуса, но уже спустя 19 лет – в 1904-м, -- говорит Андрей Готин. – Расчет был прост: с высоченной пожарной каланчи хорошо просматривались главный железнодорожный узел Минска и его юго-западная окраина – Грушевка. Впрочем, о том, как выглядело само здание, мы можем судить только по фрагменту сохранившегося гобелена с его изображением. А также небольшому складу готовой продукции на заводе медпрепаратов (район института культуры). Кирпичная кладка стен – это все, что уцелело от роскошного здания добровольного общества после бомбежки. 

1911 год. Возле Червенского рынка заступила на боевое дежурство вторая городская пожарная команда. Красную ленточку у ворот трехэтажного депо с каланчой лично перерезал минский губернатор – граф фон Гуттен-Чапский. И подарил ему долгую судьбу: пожарная часть на улице Аранской просуществовала вплоть до 70-ых годов прошлого века. Теперь в этом здании -- Департамент по исполнению наказаний МВД. Каланчи уже давно след простыл. Объект режимный, ограда металлическая -- фотографировать запрещено! 

 ­­­...Один из самых примечательных объектов пожарного прошлого Минска – пятая часть на переулке Могилевском, 12. Это единственная сохранившаяся каланча в столице. А еще -- Октябрьский райотдел по чрезвычайным ситуациям. В 1953-м, когда ее построили, во всем Кагановичском районе не было практически ни одной пятиэтажки. И высоченный «фитиль» казался небоскребом среди приземистых деревянных хат. 

 В 70-ые годы округа начала активно застраиваться блочными домами. Каланчу «заперли» панельные гиганты. И от ее услуг вынуждены были отказаться… Вместе с Андреем Готиным мы поднимаемся по тем же зигзагообразным лестницам, что и каланчевые 55 лет назад. 30 метров по вертикали вверх – и мы у цели. С балкончика даже сейчас хорошо просматриваются железнодорожный вокзал, Институт культуры, Октябрьский исполком и часть проспекта Независимости. Вот следы от телефонной линии: завидев клубы дыма над частным сектором, пожарный жал кнопку сирены и звонил вниз: сообщить координаты пожара. Но это был уже закат красивой эпохи… 

 -- Вообще, это депо изначально строили с некоторым историческим «опозданием». Даже в 50-ые годы прошлого века каланча считалась архаизмом. Ее возвели по старому проекту -- в память о пожарке добровольцев на Фабрициуса, полностью разрушенной немецкими бомбардировщиками, -- говорит Андрей Готин. – До революции у каланчевых не было телефонов. Сообщение о возгорании подавалось частыми ударами в постовые колокола. Затем на каланче вывешивались условные флаги различного цвета – синего или красного -- в зависимости от того, какая часть города горела. В Слониме, например, каланчевой ровно в 8 часов утра и 20 вечера играл на рожке полонез Огинского. По живым «курантам» сверял часы весь город.

Мы сыграли полонез в память о старых добрых временах… И сфотографировались возле антенн сотовой связи – атрибутике новой эпохи, установленной на каланче 6 лет назад. Сюда уже давно никто не поднимался. Теперь в старой высотке сушат пожарные рукава.

-- История этого здания уже много раз напоминала о себе. Гараж узкий и тесный: чтобы поставить 30-метровую автолестницу, пришлось вырубать колеи в бетонном полу. Как таковой комнаты отдыха нет, один из кабинетов гражданской обороны за отсутствием площадей переехал в райисполком, но мы не в претензии. Каланча – это наша гордость. Неофициальный символ-логотип, который свято храним и изображаем на сувенирной продукции, -- улыбается Александр Мукавозчик, начальник Октябрьского районного управления МЧС. – Вокзал близко: к нам частенько заходят отмечать командировки пожарные из других стран. Говорят, издалека увидели: свои! 

Очень скоро здесь начнется масштабная реконструкция. Здание удлинят, выезды расширят, старинную лепку на фасаде восстановят. А балкончик каланчевого отреставрируют. Кто знает, быть может, жители окрестных домов хотя бы на 25 июля смогут наслаждаться полонезом Огинского. И поминать добрым словом те времена, когда выражения «длинный, как каланча» и «нестись как на пожар» воспринимались буквально.