...2003 год. Минск. Напуганная Наташа, то есть я. С чего перепуг? Да просто в столице до этих пор была всего один раз. И то в глубоком детстве. Поэтому, маленько обалдевшая, по минским улицам ходила, как Фрося Бурлакова по московским. Я–то, правда, без мешка за плечами, зато с отцом под боком.—Вы не скажаце, дзе стаiць гэны... БГУ? — интересуется папа у долговязого парня. Тот пожимает плечами.
—БГУ — эта дзе? — спрашивает отец у почтенного дедушки.
Тот смахивает на минчанина в пятом поколении, а стало быть, грех не знать ему про старейший вуз. И что же, почтенный товарищ поднял левую бровь, потом правую, обе и — увы, пожал плечами. После четвертых таких плеч папа возмутился на всю Привокзальную площадь.
—Наташа, што за ПТУ такое, у якое ты паступаеш?! Хоць бы адзiн сказаў, дзе яно!
Ведущее «пэтэу» страны встретило аккуратным двориком, величественными корпусами и кучей народа. Абитуриенты. Такие ж салаги, как и я. С листиками и мам–папами. Мой родитель, кстати, быстро освоился. Он как бы общительный. А в целом простой деревенский человек, как говорится, политесам не обучен. Я же косила под местную. Поэтому когда с гордой столичной осанкой вышла из главного корпуса, а папа на весь дворик по–свойски закричал мне: «Ну што там тыя пiсарчукi валаводзiлi паўдня?» — то сделала вид: мужчина, я не с вами. Но мужчина упорствовал. Со смаком, как в сельском клубе.
— Тише ты! Говори тихо, будь человеком, — шипела я.
На что отец еще громче и совершенно невозмутимо вскликнул:
— Хэх! Да ты тут хоць голым хадзi — каму ты тут на–ада?!
И вот тогда–то я с самыми светлыми чувствами вспомнила тот самый день из глубокого детства, когда впервые в Минск приехала с интеллигентной мамой. Правда, с нами еще и брат мой Вася был. Все посмеивался над моим провинциальным шармом. «Однако ты тундра», — говорил. Я же парировала: «Между прочим, мы с тобой из одной тундры родом. Так что не очень–то».
Но вернемся к БГУ. Собственно, почему журфак? Трудно сказать. Легко сказать одно: в числе вступительных экзаменов не было математики. А это железный аргумент — «за». Мне, знаете ли, с детства математика чуток несимпатична. Мама, бывало, часами объясняла задачки, а без толку. Один раз брат, который Вася, даже не выдержал:
— Ну туполобая!
Кстати, я, туполобая, уже в пятом классе читала книги по программе восьмого (!). А потом рассказывала Василию их содержание — так всей семьей мы повышали его успеваемость. Мне до Чехова, скажем, расти бы и расти — ан нет, спасибо братцу, к классике с младых лет приобщил. А вообще, я хорошо училась, местами даже очень.
— Старайся, дочечка. Может, станешь большим человеком, — вдохновляла мама.
А я искренне недоумевала: «Вот у нас родственник, дядя Петя. Работает профессором. Выходит, хорошо учился. И по идее, должен быть большим человеком. А он–то — щупленький. Еще и глаз дергается».
...И был вступительный по иностранному языку. В школе я «шпрехала» вполне прилично, поэтому ничто не предвещало беды. Но подвела нервная система. Волнение перемешало мои мозги большой ложкой. Например, надо было сказать на немецком: «Мужчина стоит неподвижно». Я же с перепугу чуть было не выдала: «Дэр манн ист нидриг». Не дрыгается в смысле.
Все ж таки в конечном итоге немецкий и другие экзамены сдала на хорошие баллы. Поступила. Считаю, заслуженно. Но когда, дома уже, соседка скептически отреагировала на мой успех вопросом: «Так, может, у вас там связи какие?» — я подыграла:
— Да ну, куда там! Ну, дядька родной проректор. Тоже мне связи.
Шутка, сами понимаете. И вообще! Не диплом красит человека. И уж тем более не место. Подумаешь, столица. Как смеялся мой дядя: «Минск? А, это тот, что под нашим Бобруйском?»
Словом, не высотки красят людей и не прочие декорации жизни. Тогда что? Многое. Главное, наверное, расслабиться и быть просто человеком, что значит — с совестью. Это я сейчас так думаю, но вот тогда... Фрося Бурлакова — с натуры.
Наталья СТАСЬКО
Snatw3@tut.by
