ВИКТОРИЯ КОСЕНЮК — автор, шеф-редактор и ведущая программы «Репортер «Белорусского времечка» на «Беларусь 2»
После окончания факультета журналистики 10 лет работала на радио. Стажировалась в США. Получила радиопремию Попова. Уже четыре года преподает в Институте журналистики БГУ, ведет курс «Телевизионный репортаж». В программе «Белорусское времечко» — с первого дня ее выхода в эфир. За свою работу Виктория отмечена разными наградами. Недавно на международном телефестивале «Профессия — журналист», который проходил в Москве, победила в номинации «Телесюжет». Также в ее копилке: спецприз телекинофорума «Вместе», она же — номинант «Телевершины».
— Виктория, ты с детства мечтала стать журналисткой? Откуда такое увлечение?
— В детстве я все время ходила с блокнотом, писала сказки. Отсылала в «Пионерскую правду». Там была школа молодых литераторов, в которую я поступила. Позже публиковала свои сказочные рассказы в «Зорьке»… А начала их писать лет с десяти.
Мои родители никак не связаны с журналистикой. Мама — педагог. Папа — инженер.
— Насколько я знаю, ты родилась в Дрогичине. У тебя крепкие связи с деревней?
— Мои родители работали в Дрогичине по распределению после окончания вуза. И я там родилась. Потом мы переехали в Минск. Бабушки и дедушки живут в деревне — в Пинском районе… Я окончила сельскую школу: училась в Сенице Минского района. Там живут родители.
— Как ты считаешь, в чем социальная значимость проекта «Репортер «Белорусского времечка»?
— У меня есть фраза, которую я говорю в конце каждой программы: «Мы не решаем проблемы — мы не даем о них забыть». Понятно, что с помощью телевидения можно кому-то помочь, но главная наша задача, на мой взгляд, — это обратить внимание на какую-то проблему и привлечь к ней внимание.
— На какую проблему, например, обратила внимание программа в последний раз?
— Из того, что наиболее запомнилось, — сюжет о том, как при разводе родители делят детей. Мы рассказывали об очень серьезной ситуации, когда мама судится с бывшим мужем, который забрал ребенка. И суд, в принципе, не против, чтобы ребенок общался с мамой. Но, согласно постановлению того же суда, малыш живет с папой. Потому что с точки зрения психологической экспертизы папа более уравновешенный, у него более демократичное отношение к воспитанию, а у мамы более авторитарное. А авторитаризм заключается в том, что она, допустим, просит ребенка убрать за собой игрушки. Так как мужчина зарабатывает больше, чем его жена, он — бизнесмен, то в итоге суд постановил, чтобы ребенок остался с папой… И не только героиня сюжета чувствовала давление бывшего супруга, так как он не хотел, чтобы эта история попала в эфир, но и нам пришлось испытать нечто подобное. Он на нас жаловался. В результате в сюжете пришлось закрывать лица, менять имена. И, наверное, едва ли мы смогли помочь женщине, но привлекли внимание к ее проблеме.
Так что, если говорить о социальной значимости проекта, то мы стараемся затрагивать серьезные темы. Поднимать проблемы, которые не очень банальны и затерты…
Сейчас снимаем сюжет о живодере, который появился в Минске. Это известная, нашумевшая история. А не так давно рассказывали о сексоголиках. Оказывается, это тоже немалая проблема. И если раньше были клубы анонимных алкоголиков, то сейчас создаются клубы анонимных сексоголиков — людей, которые свою депрессию, одиночество лечат тем, что часто меняют полового партнера.
— А вне Минска какие проблемы в последнее время озвучивал «Репортер «Белорусского времечка»?
— В регионах, по сути, проблемы те же. Да, в районах снимать легче, люди там более искренние… К примеру, снимали сюжет о том, как дети бросили больную маму-пенсионерку. Хоть ее родная дочка живет в соседней деревне.
— Виктория, но все же удавалось-таки помочь людям?
— Один наш сюжет взял сразу две награды: спецприз телекинофорума «Вместе» и второе место на «Телевершине». Мы рассказывали о Василишковском доме-интернате для детей с особенностью психофизического развития. Там мы помогли одной девочке, от которой отказались родные. Благодаря программе к ней приехали бабушка и дядя, которых она никогда не видела. Нашлась и тетя, которая живет в Москве. То есть девочка обрела семью.
Был у нас и сюжет о мальчике, который болен был раком. К сожалению, не смогли его спасти. Но, надеюсь, продлили ему жизнь, поскольку для него собрали достаточно большие деньги.
— Ты гордишься своей работой?
— Когда сюжеты действительно меняют чью-то жизнь, то, безусловно, я горжусь, что мы кому-то помогли.
— Как ты считаешь, какие проблемы сегодня наиболее актуальны? Что волнует людей?
— Мне кажется, что наши люди очень отзывчивы на помощь. У нас недавно был сюжет о девушке, которая живет в подъезде…
— Бездомная?
— Да. И люди звонили и спрашивали, как ей можно помочь. Мне кажется, то, что волнует, — это и актуально. Во всяком случае, все сюжеты, которые требовали помощи, находили отклик.
— Кто конкретно помогал?
— В основном — не самые богатые люди. В том числе и деньгами. Часто ситуация разрешается, потому что принято реагировать, когда о проблеме сказало телевидение.
— Виктория, а какая история самая яркая, оригинальная за семь лет существования проекта «Белорусское времечко»?
— Когда-то, в начале своей работы в программе «Белорусское времечко», снимала сюжет о том, что в деревне Комсомолец Минского района нет бани. И чтобы репортаж был ярче, мы нарисовали плакаты, но сомневались, что люди их возьмут. Там было написано: «Хочу в баню!», «Пустите помыться!» Но бабушки, ждавшие приезда съемочной группы, этому очень обрадовались. Взяли плакаты в руки, и получился маленький деревенский митинг. У них действительно была большая проблема. Люди кричали, что их заедают вши, им приходится мыться в тазах. Они плакали. И, казалось бы, такая банальная коммунальная тема, а получилась душевной и очень животрепещущей.
На самом деле, мы много снимали в деревнях — как критические сюжеты, так и положительные. И как канализационные отходы вытекли в большую речку, и люди не знали, как им жить, как ходить по улице… И как организовали клуб «Парижанка» в деревне Париж, и о местной Эйфелевой башне.
— Не случалось ли разочаровываться во время работы над проектами?
— Надо признать, что у тележурналистов — тяжелая работа. Но если после выхода сюжета в эфир есть резонанс — это всегда приятно. И если есть усталость, то она приятная. Поэтому разочарования, когда хочется все бросить и уйти, не бывает.
— Виктория, есть ли у тебя время читать книги?
— В последнее время увлеклась современной поэзией. А недавно смотрела фильм «Географ глобус пропил». Хочу прочитать книгу, по которой снята лента.
— Знаю, что ты мечтала взять интервью у Леонида Агутина и твоя мечта сбылась.
— В детстве мне очень нравился этот певец. Да, моя мечта осуществилась, я взяла у него интервью, причем не одно. Но, на самом деле, когда мечты сбываются, иногда становится очень грустно. Агутин, конечно, не разочаровал, но был не тем человеком, которого я себе нарисовала в детстве. Когда давал мне интервью, стоял и пил пиво. Не таким я его себе представляла (смеется).
Я много работала на «Славянском базаре», и у кого только не брала интервью!
— А кто еще из артистов удивил: оказался не таким, как ты его себе представляла?
— Брала интервью у Димы Билана, и для меня стало откровением, что он безумно боится журналистов, не доверяет им. Обыскивал сумки, чтобы там не было диктофонов и видеокамер. Я не предполагала, что он настолько подвержен фобиям…
У кого бы я еще хотела взять интервью? Наверное, было бы интересно пообщаться с Владимиром Познером. Но профессиональная мечта больше связана с документалистикой…
— Знаю, что ты любишь документальное кино…
— Хочу начать снимать документальное кино. Правда, один документальный фильм у меня уже есть. О Владимире Высоцком. Искала его белорусский след. Да и наши репортажи похожи на мини-документальные ленты…
— Вика, спасибо за интересную беседу. Успехов во всем!
Вера ГНИЛОЗУБ, «БН»
