Телесюжет из Австралии. Несколько мужчин и женщин роются в мусорных контейнерах. Извлекают оттуда выброшенные продукты. По внешнему виду не скажешь, что это заокеанские собратья наших бомжей. Чистые, прилично одетые. Нет, явно не бомжи. Что, собственно, подтверждает дальнейшее развитие сюжета. Набрав изрядное количество еды, компания отправляется в усадьбу с подстриженными газонами. Здесь из найденных в помойке продуктов накрывается шикарный стол. Приготовленное хозяевами исходящее прозрачным жирком барбекю, всевозможные салаты, разнообразные закуски, свежий хлеб, прохладительные напитки... И начинается пиршество. В нем участвуют не только мусорокопатели. Но и приглашенные на званый обед солидные леди и джентльмены, которые к назначенному времени подъехали к усадьбе на добротных автомобилях.
Как оказалось, все эти люди зовут себя фриганами, они выделяют себя в особую международную категорию людей. Добропорядочные и вовсе не нищие граждане. От других благопристойных обывателей они отличаются лишь тем, что продукты питания принципиально добывают в мусорных контейнерах возле супермаркетов и многоквартирных домов.
Нынче фриганизм представляет собой нечто вроде моды, активно существующей в Австралии, США, Швеции, Великобритании... В период своего возникновения, в середине 90–х годов прошлого века, он имел яркую протестно–социальную окраску. Демонстративно роющиеся в мусорках люди таким образом выступали против безудержного, а зачастую бездумного потребления, охватившего западный мир. Протестный пыл со временем сошел на нет. А вот реалии, его породившие, остались. Достаточно сказать, что сейчас в Западной Европе отправляются на свалки до 30 (а по некоторым данным, все 50) процентов пригодных к употреблению продуктов питания. Львиная доля — некондиция. Это когда в партии, к примеру, огурцов пару штук оказываются длиннее своих собратьев, допустим, на 2 см. За некондицией следуют продукты, которых выпущено как бы слишком много. И их, по мнению производителя, проще выбросить, чем отдавать по дешевке. Остальное — издержки сытости и привередливости разбалованных буржуа.
Ничем иным, как извращенным мозговым вывертом, лично я объяснить нынешнюю западную моду не могу. Как не могу понять, почему в мусор отправляются вполне пригодная к употреблению некондиция и продукты так называемого перепроизводства. Это в то время, когда, по самым скромным подсчетам, недоедают или голодают около миллиарда землян. То есть каждый седьмой житель планеты.
Говорят, мода прилипчива как банный лист. Не успеет в каких–нибудь стокгольмах аукнуться, как в наших мухобойсках откликается. Так когда–то было с хиппи. Потом — с раздельным питанием. Совсем недавно — с голыми женскими пупками, со стразами в носах и с цветными татуировками ниже спины. А как же фриганизм? Для того чтобы получить информацию о распространении последнего писка их моды в наших палестинах, я обратился к дворнику Лене. Он наводит порядок возле дома, в котором я живу, почти два десятилетия. И в силу своей профессии, конечно же, осведомлен о содержимом мусорных контейнеров и людях, возле них обретающихся, лучше любого социолога и обществоведа. Так вот Леня со всей ответственностью заявил, что фриганов у нас не было, нет и быть не может. Потому что наши граждане никаких продуктов в мусорные баки и контейнеры практически не выбрасывают. Нет, продуктов этих у нас, конечно же, хватает. Слава богу, никто не голодает! У кого–то, возможно, их даже с избытком. Но... Менталитет такой. Уважение к пище у нас на генетическом уровне. В крови оно. У каждого. Независимо от образования, положения, гастрономических вкусов и толщины кошелька. «Старый, а кому–то просто надоевший телевизор выбросить? Да запросто! — резюмировал размышления Леонид. — А вот кусок хлеба... За это ж и по мордасам схлопотать можно».
Не стану рассуждать по поводу того, откуда в наших людях такое трепетное отношение к пище. Об этом можно говорить очень и очень много. Заострю внимание вот на чем. Мы слишком часто занимаемся самобичеванием и, как ни печально, — самоуничижением. Между тем есть в наших людях то, чему могут позавидовать парижи и амстердамы. Что нас сближает. Стоит только остановиться, присмотреться, задуматься... Отношение к хлебу насущному — как раз одна из таких особенностей нашего человека. Особенность, и это хочется подчеркнуть, отнюдь не материального, а глубоко духовного толка. Которая не только заслуживает уважения. Но и которой, если хотите, можно гордиться.
