Источник: Знамя юности
Знамя юности

Монолог медсестры отделения реанимации

«Мы боремся за каждого»

Минская городская инфекционная больница одной из первых стала работать с коронавирусными пациентами. Впрочем, такой специализированный стационар и с самого момента основания был центром борьбы с разного рода инфекциями. «Отработали» здесь в свое время и свиной грипп, справились и с атипичными пневмониями. Поэтому готовы всегда к любым вызовам. Последние десять лет трудится тут и медсестра интенсивной терапии и реанимации Ольга Гришанова. После окончания колледжа девушка сама изъявила желание пойти в реанимацию и до сих пор не разочаровалась в своей работе. О вере в чудо, жизни до и после коронавируса и первых шагах в профессии – в монологе 30-летней Ольги Гришановой.

…В 2003 году я очень тяжело заболела. И тогда моим родителям честно сказали: шансов выжить – 50 на 50. Это были мои 8–9-й классы, год я пролежала в больнице. И глядя на медперсонал, который так внимательно относился ко мне, переживал, поддерживал, уже точно знала: если выживу – тоже буду помогать людям. Это был осознанный выбор, которому с тех пор не изменила. Вообще, я очень люблю свою работу.

Дальше – учеба в минском медколледже. Сложно не было, все было так интересно! Я еще больше убедилась: это мое. Сперва хотела пойти в педиатрию. Но потом поняла, что работать в детской больнице не смогу – видеть больных деток для меня слишком тяжело.

Распределили в Минскую городскую клиническую инфекционную больницу. Очень хотела работать в реанимации, и мне повезло – место имелось. С тех пор я здесь уже десять лет.

Было ли сложно? Скорее страшно. Мне кажется, что, кроме внутримышечных уколов, я ничего не умела, да и на манекене отрабатывать эти навыки – все же другое. Надо было учиться, ведь не у всех пациентов вены, которые можно легко увидеть. Научилась всему быстро: уколы, катетеры… Поначалу было трудно работать с пациентами на ИВЛ, самостоятельно санировать дыхательные пути. Коллеги очень помогали на первых порах. Сейчас могу сказать, что умею все. Конечно, появляются новые устройства, но это все уже просто.

Свой первый рабочий день помню очень хорошо. В нашем отделении умерла молодая женщина. Мне тогда было жутко и страшно, наверное. Долго приходила в себя, хоть и понимала: к сожалению, не всегда все в руках врача, не всех можно спасти.

Но в нашей работе, в палатах реанимации, есть место и чуду. Примерно год назад была у нас девушка, которая сделала себе татуировку. Пошло заражение крови, подключили к ИВЛ. Она была очень тяжелая, многие думали, что уже ничего не поможет. Наш заведующий ее просто вытянул с того света, сделал невозможное. И все закончилось хорошо. А бывает наоборот: вроде бы пациент шел на поправку, но вдруг…

Несмотря на все трудности, у меня никогда не было мысли опустить руки или желания все бросить и уйти из профессии. Ведь кто, если не мы, медики, будет бороться?

– Несмотря на все трудности, у меня никогда не было желания все бросить и уйти из профессии
…Признаюсь честно, не всегда удается не думать о работе. Каждый раз, когда отправляюсь на смену, гоняю в голове мысли: что произошло за ночь, сколько пациентов и в каком состоянии, какой их возраст… Об этом ты не можешь не думать.

Сложно сказать, как пройдет наш день, планы в реанимации мы точно не строим. Прихожу – и сразу в отделение. Получаем листы назначения, заправляем капельницы, набираем уколы – и в боксы. Чаще всего ничего не планируем вообще: ведь если сейчас все тихо и спокойно, то через минуту ты уже можешь бежать в палату, куда поступил тяжелый пациент, и делать срочную интубацию.

Конечно, не всегда успеваешь перекусить. Пока сделаешь назначения, поработаешь в боксе с больными, вдруг поступит новый пациент – и понеслось… Но голодные мы сутками точно не ходим и в обмороки не падаем. Тем более что сейчас очень много неравнодушных людей, которые помо­гают больницам. Нам при­возят бесплатные обеды, сладости, дарят цветы. Это все очень приятно. Спасибо вам, люди!

…Наш труд не был легким и до прихода коронавируса. Поэтому главное отличие для нас теперь – это работа в средствах индивидуальной защиты. С непривычки было тяжело, времени на экипировку уходило больше, но теперь наловчились и делаем это за пару минут.

Нагрузки стало намного больше. Устаем сильно, скрывать не буду. Но мы закаленные, нам не привыкать! И профессию я выбирала осознанно, хорошо представляя всю ее тяжесть. Да и обо всем этом забываешь, когда видишь, как пациент идет на поправку. Вся усталость испаряется, поверьте. Для нас это всегда маленькое чудо, ведь боремся за каждую жизнь.

Мы постоянно подбадриваем наших больных, говорим, что они обязательно выздоровеют и все будет хорошо, разговариваем, вспоминаем смешные истории из жизни, чтобы отвлечь от болезни и дать возможность хоть на время забыться.

У нас боксированные палаты, в них мы, конечно, работаем сейчас в спецодежде. И хотя пациенты не видят наших улыбок, они видят наши глаза. И знают, что мы им улыбаемся. А когда выходим в чистую зону, то, проходя мимо палаты, где есть окно в коридор, обмениваемся улыбками.

Особых примет у реаниматологов нет, разве что никогда не желаем друг другу легкой смены или спокойного дежурства.

Я еще не думала, что сделаю первым делом, когда это все закончится. Наверное, возьму отпуск, поеду к родителям – давно их не видела и очень сильно скучаю. Общаемся только по видео­связи. Сейчас со всем этим мне помогает справляться семья – муж и сын. Это мой источник сил.

savitskaya@sb.by

Фото из архива Ольги ГРИШАНОВОЙ.

Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter