Первое и очевидное разрушительное последствие тотального локдауна, то есть выключения целых городов и областей из экономической и социальной жизни, уже очевидно. Российский центр стратегических разработок выяснил, что отрицательные бизнес‑настроения превалируют во всех индустриях и сегментах, включая малый, средний и крупный бизнес в России. Все ощущают ухудшение ситуации. В России около 3 миллионов предпринимателей могут прекратить свою деятельность. Каждое третье малое предприятие в регионах вряд ли протянет больше квартала. Да и в Москве в результате принятых мер, как отмечает, например, совладелец ресторанного холдинга REST Алексей Васильчук, 90 процентов ресторанов не будут функционировать.
О чем тут главная печаль? Самый главный вопрос не бизнес как таковой, а с людьми что делать? Ведь эпидемия безработицы пойдет по цепочке: владельцы помещений, продуктовые компании и так далее. Как отметил президент хозяйственного партнерства «Новый экономический рост» Михаил Дмитриев, нынешние меры означают закрытие значительной части экономики.
«Теперь уже ясно, что мир погружается в рецессию», — предрекла спад мировой экономики глава Международного валютного фонда Кристалина Георгиева. И этот кризис будет потяжелее того, что был в 2008 году. Тогда некоторые банкиры выпрыгивали из окон, но сегодня кризис задевает реальный сектор экономики, что гораздо страшнее. Глава МВФ не исключила отскок в 2021 году, но только в том случае, если пандемию удастся обуздать, а порожденные ею перекосы исправить. Как?
Для этого, считают в МВФ, нужно «предотвратить волну банкротств и увольнений, угрожающих не только восстановлению экономики, но и общественному согласию». Как видим, МВФ очень мягко и дипломатично предупредил, что об опасности для экономики нужно сейчас думать так же, как и о здоровье.
Может ли разрешить проблему просто масштабная раздача денег, которые богатые страны собираются потратить на прямые выплаты гражданам, сидящим без дела? Главный парадокс заключается в том, что эти деньги берутся из бюджета, а бюджет, в свою очередь, формируется из налогов. Что будет означать в таком случае неработающая экономика?
Первое. Это ухудшение и крах социальных институтов, включая само здравоохранение, которые финансируются из тех самых непоступающих налогов.
Второе. Качество жизни людей, не получающих доходы, сильно упадет. Ведь все мы знаем, что коронавирус, как и любой другой вирус, особо опасен для ослабленных людей. А без доходов люди будут хуже питаться, меньше тратить на здоровье, да что говорить, безработному элементарную таблетку не за что купить… Тут не поможет даже такая астрономическая сумма, которую могут позволить себе США.
И наконец, может начаться обнищание населения. Не будем забывать, что голод в мире до сих пор не побежден. А если мировая экономика упадет хотя бы на 30 процентов, он может начаться с новой силой.
Профессор экономики ВШЭ Евгений Гонтмахер уверен: если миллионы людей лишатся доходов, то это по цепочке пойдет дальше. Самая важная сфера — это работа и зарплата. Наши соседи тоже начинают это осознавать. Так, премьер‑министр Украины Денис Шмыгаль заявил, что правительство рассматривает варианты возможного ослабления карантина для запуска экономики, однако это зависит от динамики распространения коронавируса на территории страны. Дословно: «Мы очень хорошо понимаем, что у многих людей, у большинства населения Украины нет финансовой подушки и нет возможности три месяца просто сидеть дома. Люди должны зарабатывать деньги. Экономику надо запускать. Украина также не та богатая страна, которая может позволить себе полгода не работать и смотреть телевизор на диване».
При этом никто не отрицает необходимости контролировать ситуацию с коронавирусом. И уж точно разумное социальное дистанцирование в числе тех самих необходимых мер, которые не станут выстрелом в ногу, а точнее, в самое сердце экономики.
romanova@sb.by
