Музыка — это религия

Знакомьтесь: новый главный дирижер оперного театра
Знакомьтесь: новый главный дирижер оперного театра

Предложение заслуженному артисту Украины Виктору Плоскине стать главным дирижером белорусской оперы руководство театра сделало долго не раздумывая: на первой же репетиции стало ясно, что в театре появился лидер. Скорее, это он присматривался к белорусскому коллективу и взвешивал, можно ли сотворить чудо в форс–мажорной обстановке реконструкции, разрываясь между четырьмя площадками... Почему исчез кураж в глазах артистов? Почему так уныла у нас судьба классического искусства? Почему, если даже огурцы и помидоры лучше растут под Моцарта, наши дети растут без него?

Этот человек не стал обходить острые углы и заговорил о них не со стеснением, а со здоровым честолюбием. Диктатор, романтик, завоеватель — кто же он, новый главный дирижер театра? Чтобы выяснить это, у меня было 20 минут: оперный оркестр интенсивно работал над «Фантастической симфонией» Берлиоза и Пятым фортепьянным концертом Бетховена, которые будут представлены минским слушателям в Большом зале филармонии 18 июля.

— Виктор Михайлович, поделитесь впечатлениями от первых месяцев работы в белорусской опере.

— Первое впечатление двоякое: великолепный материал для работы и ощущение полной разобщенности коллектива. В этой ситуации мне бы хотелось стать объединяющим фактором. В коллективе должен быть активный музыкальный лидер с четким знанием проблемы и видением способа ее решения. Им буду я. Потому что я знаю, что и как нужно сделать, чтобы оперный театр заблистал не только интерьером. Собственно, я всю жизнь этим занимался — в Украине, России, Сербии, Англии, Франции, Чехии...

Большой мой союзник — симфонический оркестр. Это самое ценное сокровище, которое есть в белорусском оперном театре. Здесь работают просто блестящие солисты: это гобой, это первый кларнет, это изумительные флейтистки, великолепные трубачи, очень хорошие струнники, прекрасный концертмейстер оркестра. Не опускайте это, напишите! Эти люди не выходят на сцену, им редко отдается должное. Просто к оркестру в опере всегда какое отношение? «Большая балалайка». Мы изменим эту ситуацию.

Мне нравится наш оперный хор, и здесь я не открою Америку. Я лишь намерен добавить в него красок, научить изысканности в игре тембров.

Я очень рано начал дирижировать и на сегодняшний день, по подсчетам моей жены, сыграл с 62 оркестрами. Музыкальное училище я окончил как хоровой дирижер и сразу поступил в Львовскую консерваторию на оперно–симфоническое дирижирование. Четвертый и пятый курс окончил за год, так как меня уже ждала работа в Кисловодской филармонии. Много ездил к Илье Мусину в Петербург, к Юрию Темирканову, которого просто обожал.

Конечно, фигура огромного значения в нашей профессии — Валерий Гергиев. Он сегодня самый крупный в мире дирижер и, более того, созидатель, реформатор. Ему удалось то, что никому не удавалось до него: создать театр–сказку, оазис искусства. В «Мариинке» каждый день идут уникальные спектакли: «Игрок», «Дон Карлос», «Леди Макбет Мценского уезда». Три оркестра, море работы, занятость утро — вечер, большие гастроли, все счастливы, деньги есть, власть поддерживает... Думаю, что и в Беларуси этот опыт возможно повторить. Я уверен, что Президент как очень умный и дальновидный государственный деятель обратит внимание на такой важный социальный и воспитательный фактор, как классическое искусство. И реконструкция учреждений культуры, которой он занялся, надеюсь, первая ласточка в этом процессе.

— В Европе знаменита украинская вокальная школа. Есть ли какие–либо отличительные особенности у белорусской вокальной школы, по–вашему?

— Украина — кладезь голосов. Половина Мариинского театра — это украинцы. Половина московского Большого — это украинцы. Последнее подтверждение этому — недавний конкурс имени Чайковского в Москве, где украинцы получили первую и третью премии. При явно выраженном недовольстве россиян (а в жюри не был приглашен ни один украинец!) победа украинской вокальной школы очевидна.

В белорусском театре очень добротный костяк солистов. Но мне бросилось в глаза, что им не хватает куража. Солист — всегда звезда, он должен подавать себя с ощущением звезды. Светящаяся энергия артиста должна всех обнимать, притягивать. Обидно, когда выступает хороший исполнитель, а создается впечатление, что на сцену вышел ученик.

Корень этой неуверенности опять же социальный. Государство должно стать на защиту классического искусства, потому что оно испытывает колоссальный прессинг со стороны эстрады и телевидения. А ведь классика — базовое искусство, самое главное. Можно заниматься цирком, телешоу, эстрадой, но базовой была и будет классика. Ее функции те же, что у религии: духовное совершенство. Перевожу: духовное совершенство — это когда меньше становится жуликов, матерщинников, алкоголиков, маньяков. Разве это не существенно?

— Какой стиль общения с коллективом вы выбрали?

— В молодости я часто махал шашкой, но сделал выводы, что это неправильно. Лучше обойти напряженную ситуацию, но выиграть в целом, чем грубо добиться малого, но проиграть в большом.

Главную задачу для исполнителей на сегодня определил так: несмотря на трудности, каждый спектакль должен проходить в том же тонусе, что и премьера. Сцена любит красивые лица. Мы ходим по улице, заходим на рынок, в магазин, в аптеку. Потом мы идем в театр и должны увидеть праздник. А если мы видим все те же улицу, фонарь, аптеку, у нас становится нехорошо на душе и мы включаем телевизор либо покупаем глянцевый журнал.

Я чувствую в себе силы изменить и эту ситуацию.

— Раскройте долгосрочные планы театра.

— Предстоит очень интересная работа над оперой «Макбет». В каждом человеке живет и ангел, и дьявол. В Макбете победил дьявол. Много поводов для размышления дают и Шекспир, и музыка Верди, и сценическая концепция спектакля, которая уже сложилась у режиссера Маргариты Изворска–Елизарьевой. Нам очень хочется поставить этот спектакль.

— Принять участие в концерте 18 июля вы пригласили Андрея Сикорского. Вы слышали этого исполнителя раньше?

— Мы не были знакомы. Я просто спросил четырех человек: кто здесь лучший пианист? И трое из четырех ответили — Сикорский. Сотрудничество у нас в любом случае получится, слышал я пианиста или нет. Если я вкладываю в дело свои знания и умение, то будет результат. Пусть не скоро. Я же не клоун, чтобы люди один раз пришли, поаплодировали и забыли. Я уже не мальчик, аплодисменты не вводят меня в заблуждение. Хочу, чтобы здесь остался мой опыт, на какой бы срок я ни задержался в Беларуси.

— Как сложилась программа концерта?

— Я много дирижирую симфонической музыки, но оба эти произведения — «Фантастическую симфонию» Берлиоза и концерт Бетховена — люблю особенно. Люблю музыку, которая заставляет человека смотреть на мир по–другому, вносит изюминку в жизнь. Поэтому обожаю Брамса и Рахманинова.

Музыка — это медитация. Религия — это медитация. Значит, музыка — это религия. Нельзя создавать музыку в шуме. Когда люди ходят и выходят, отвлекаются и разговаривают, это разрушает медитацию. Поэтому я добиваюсь полной тишины на репетиции. Я же горец, родился в Закарпатье. Там по–другому относятся к жизни и к каждому ее мгновению. Каждое мгновение бесценно. Наполните его музыкой, тогда жизнь не так быстро убежит сквозь пальцы...

Фото Александра РУЖЕЧКА, "СБ".
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter