Врач психиатр-нарколог РНПЦ психического здоровья Светлана Мельгуй рассказывает, что пациентки убедили себя в том, что им не хочется есть.
– Эти истории и про душевный голод. В конце девяностых в стационар попадали девушки в очень тяжелом состоянии. Потом число таких случаев уменьшилось. Люди стали чаще своевременно обращаться за помощью. А сейчас много пациенток с непростыми жизненными историями. Внешне семьи кажутся благополучными, но взаимоотношения там сильно нарушены. Способы поведения пациенток, психологические защиты настолько сложны, что при терпимом физическом состоянии это не дает им выздоравливать.
В стационаре специалисты работают над мотивацией на лечение. Не всегда семья сразу поддерживает изменения. Ведь помимо того, что ребенок начинает есть, он начинает заявлять о своих желаниях.
– Окружающие принимают это с трудом, и иногда происходит остановка мотивации, – обращает внимание Светлана Мельгуй. – Случаются повторные госпитализации. Важно, насколько вообще родители готовы признать, что выбор их детей может отличаться от их собственного. И если есть строгий запрет на выбор друзей, одежды, способов поведения, детям порой ничего не остается, как выбирать объем порции.
По словам врача, расстройством пищевого поведения, как правило, заболевают люди ранимые, подверженные влиянию стресса, перфекционисты.
– Анорексия – суицид, растянутый во времени. Агрессия необходима для активности, созидания, обретения знаний, общения. Но если энергия есть, и человек ее не выражает в силу определенных запретов, то он направляет агрессию на собственное тело. Физическая боль, которую наши пациентки себе причиняют, добиваясь снижения веса, помогает ослабить градус внутреннего напряжения. Мы применяем психотерапевтическое и медикаментозное лечение, потому что с таким высоким уровнем тревоги и страха справиться только с помощью эмпатии невозможно. Более двадцати процентов среди тех, кто обращается за помощью в первые три года от начала болезни, выздоравливают.
Фото: pixabay.com
