Муж, жена и сатана

За кулисами семейной жизни
За кулисами семейной жизни

«Стой!» — резко скомандовал водителю такси явно нервничавший пассажир. Выходя из машины, клиент выпалил: «Я убил свою бывшую жену. Достала. А была бы дома дочь, расправился бы и с ней». Таксисты — народ, привычный к любым откровениям, но подобные признания даже бывалым водителям доводится слышать нечасто. Придя в себя, хозяин авто с «шашечками» тут же связался с милицией. Убийцу задержали, можно сказать, по горячим следам.

Закончилось следствие, прошел суд, вынесен приговор: 16 лет лишения свободы. Даны ответы на все юридические вопросы. Но вот житейские ребусы разгадать сложнее. По большому счету, чтобы докопаться до истинных мотивов многих тяжких преступлений, нужно перелопатить не один пласт отношений бывших близких людей, ставших заклятыми врагами.

Лучше могила, чем тюрьма

В тот день, 17 февраля, с бывшей супругой Владимир Позняк, по его словам, встречаться не собирался. Ничего, кроме склок, из их свиданий не выходило. Несколько раз Владимир перезванивал Анне домой с мобильного телефона. Никто не отвечал. Экс–муж решил зайти, чтобы прибрать в своей комнате. Дверь квартиры открыл собственным ключом. Раздался шорох. Анна оказалась дома. А далее... «в ходе ссоры, возникшей на почве личных неприязненных отношений, действуя с особой жестокостью, сознавая, что причиняет особые страдания и мучения...» 45–летний слесарь–сантехник одного из минских ЖЭСов буквально исполосовал бывшую жену ножом вдоль и поперек.

Владимир не проверял, дышит ли еще Анна или нет, старательно отмыл руки от крови, вышел на улицу, тормознул такси и назвал адрес своей гражданской супруги Нины Крутенич. Любимой женщине убийца дал подробные «признательные показания». Ничего не утаил, даже своей слабости. «Боюсь, — причитал, — тюрьмы больше могилы». Хотел ли Владимир Позняк свести счеты с жизнью? Возможно. Но не успел. Жизнь сама предъявила счет, по которому придется заплатить сполна.

Дочь боялась темноты, змей и отца

То, что пережила 19–летняя дочь Анны и Владимира Елена, вернувшись домой через два часа после резни, словами не опишешь. Войдя в комнату, девушка увидела окровавленное тело. Дотронулась до матери, ей показалось, что та еще теплая. Бросилась к соседям. Когда те открыли, сумела лишь выдохнуть: «Мама!» В сознании Лены фонтанировал вулкан. И в этой кипящей лаве сам собой всплыл образ отца. Бывшего отца, который давно грозился расправиться с ними обеими. Что же могло заставить человека желать смерти собственному ребенку?

В 1985 году Анна и Владимир зарегистрировали брак. Через год родилась дочь. Казалось бы, жить да радоваться. А получилось все наоборот. Жизнь постепенно превращалась в ад. Отношения обострялись с каждым днем. Хозяин дома стал все чаще прикладываться к бутылке, а заодно и к жене с дочкой. Елена на суде была откровенна: «Сколько себя помню, Позняк (родителя дочь отцом не называет. — Авт.) постоянно устраивал скандалы, избивал нас с матерью». В конце концов дело закончилось разводом. А когда Лене исполнилось 12 лет, бывший муж был лишен родительских прав. Дочь взяла фамилию Анны — Линник. Кто–то может заподозрить: мать настроила дочь против отца. Но претензии Лены не надуманны. В деле есть свидетельства психолога, которая по просьбе Анны тестировала ее дочь и пришла к выводу: «Лена замкнута, тревожна, боится темноты, змей, отца...»

Долгое время мать с дочкой жили у сестры Анны. Вернулись домой, лишь когда узнали, что бывший муж и отец поселился у другой женщины. Порвать отношения окончательно мешал пресловутый квартирный вопрос. Дарить Анне с Леной свои квадратные метры Владимир не собирался, а обменять две смежные комнаты на что–то более или менее приемлемое оказалось не так–то просто. Подходящего обеим сторонам предложения все не находилось. Накануне убийства обсуждался очередной вариант решения жилищной проблемы. Анна его отвергла. Владимир расстроился.

Обвиняемый утверждал на суде, что в момент роковой сцены в руке Анны появился нож, который сломался в результате борьбы. Что было после, он помнит смутно. Объясняет все происшедшее состоянием аффекта. Тем не менее суд с этим утверждением не согласился. Слишком уж рациональны и последовательны были действия убийцы. Позняк отыскал другой нож и даже не забыл его вымыть после того, как все было кончено.

«Запасной» сценарий

Затянувшийся семейный конфликт не был секретом для окружающих. Анна Линник не единожды обращалась в милицию с просьбой защитить ее и дочь, перечисляла в бесчисленных заявлениях факты насилия. Проводились «профилактические беседы», иногда сразу с обоими супругами. Более того, Позняк привлекался к административной ответственности. Все без толку. Наконец, 12 марта 2001 года в отношении домашнего тирана было возбуждено уголовное дело по статье 154 УК (истязание). Впоследствии производство по данному делу то прекращалось, то возобновлялось. Однако в ходе дополнительного дознания так и не было добыто «достаточных доказательств систематического нанесения побоев». После гибели Анны ее сестра обратилась с жалобой в прокуратуру на «неправильность решений», принимавшихся сотрудниками милиции по заявлениям Анны, и получила ответ: «Установлено, что по всем обращениям в органы внутренних дел проводились проверки и выносились решения. С принятыми решениями прокуратура согласна». С формальной точки зрения все верно. Но вот близким Анны эти доводы принять трудно. И их сомнения, безусловно, можно понять. В то же время суду были представлены мнения, которыми Владимир Позняк характеризовался совершенно иначе, нежели его описывала потерпевшая сторона.

Нина Крутенич настаивала, что у них с Владимиром были уважительные и теплые отношения. Ее сын это подтверждал. Сложно не поверить: ведь первой, с кем убийца решился поделиться подробностями содеянного, была именно Нина. Кстати, в новой семье Позняк спиртным не злоупотреблял.

Жэсовское начальство уверяло суд, что Владимир — добросовестный работник и неконфликтный человек. Участковый инспектор также отзывался о нем как о «спокойном и податливом» подопечном. Буйным Позняк становился только в присутствии бывших домочадцев. Что за злой джинн им управлял?

Без помощи профессионалов в лабиринтах человеческой души сложно разобраться. Психолог Андрей Туровец, директор Минского городского центра социальной помощи семье и детям, полагает, что описанный случай — не массовое явление, но и не уникальное. В глубинах подсознания каждого из нас заложен тот или иной жизненный сценарий. Солнечный он или дождливый — зависит от множества факторов, в том числе и от содержания пьесы под названием «родительское воспитание». И партнеров по «роли» во взрослой жизни мы выбираем не случайно, а с тем прицелом, чтобы они помогли нам реализовать наши «сценические» данные. Бывает, судьба–«драматург» дарит человеку два или три варианта развития жизненных событий. «Сценой», как правило, становится семья. И так уж бывает: на одной «сцене» человек играет Мефистофеля, на другой — нежного и любящего супруга. Может, кому–то еще не поздно воспользоваться «запасным» сценарием?
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter