«Не приближайся ко мне! Еще шаг — и я буду расценивать это как нападение», — грозно заявляет хрупкая женщина своему мужу. Слышали ведь подобные реплики в американских фильмах? Скажем, какой-нибудь Генри щедро накрыл супругу отборной бранью, а та возьми да и пожалуйся куда следует. В итоге Генри по веленью закона ближе чем на сто метров к жене не подходит, не звонит ей, не пишет и вообще не дышит в ее сторону. Похожие сюжеты развиваются теперь и у нас. В реальности.
С апреля в обиходе у милиции появился новый термин — защитное предписание. Раз буянишь в семье — получи бумагу от инспектора. А это значит, придется на время от 3 до 30 суток покинуть дом, где живешь с жертвой своей агрессии. Чтобы, так сказать, остыть и осознать: нехорошие ж дела делаю. В это время категорически запрещено приходить к пострадавшим родственникам, звонить им, даже связываться по интернету.
В стране вынесено уже 119 защитных предписаний. Причем эта мера применяется не только к доморощенным Дракулам, но и к каждому совершеннолетнему члену семьи. Например, 26-летней девушке из Сморгони портила жизнь ее родная мать, некогда судимая за тяжкое преступление. Бывало, как выпьет — так сразу показательное выступление: летели в сторону дочери и посуда, и дикие угрозы. Короче, ностальгировала по зоновскому прошлому. За эту ностальгию и живет сейчас вне дома, вот уже почти 30 суток. Ей выделили койко-место в общежитии. Как правило, провинившихся расселяют в общежития или дома ночного пребывания.
Вообще, предписание дают не сразу. Человека, уличенного в домашнем насилии, милиция сначала официально предупреждает. А вот если за год случится и второй такой «залет» — все: с вещами на выход. Правда, тут еще потребуется согласие жертвы. Как ни странно, многие его не дают. Жалеют, что ли, своего родного деспота? Тут вспоминаются женщины, которые признаются: муж, мол, конечно, не ангел, зато — замужем же, и можно козырять этим статусом, как Нобелевской премией. Ну а любовь… «Какая такая любовь?» Однако ближе к теме. Что вообще расценивается как домашние насилие? Рукоприкладство — это понятно, это в иных случаях и статьей чревато. Словом, расценивается даже моральное насилие. Оскорбления, угрозы, сильное давление… Кстати, предписание могут получить не только официальные, но и гражданские супруги.
И что, провинившиеся безропотно уходят из дома и смиренно отбывают предписанный срок изоляции? Конечно, не все. Скажем, выпьет человек, всколыхнет градусом свое эго и, естественно, вспомнит, кто в доме хозяин. И тогда, возмущенный, решительно топает домой, к пострадавшей семье. А потом получает штраф в 20 базовых величин — за нарушение предписания. Некоторые, понятно, не хотят отдавать свои денежки, другие же об этом попросту не думают. У них одна мысль — о задетом эго. Тем более что штрафы отдельные товарищи все равно погашают за счет общего семейного бюджета. Сын, терроризировавший пожилую мать, получает штраф, однако за него платит его же жертва из собственной пенсии — подобные случаи не единичны. И в чем тогда смысл предписания? В Молдове, например, нарушителей тех или иных запретов ждет уголовный процесс.
Бывает, деспоты вообще держат семью в лютом страхе. Уйти бы от таких, да квартирный вопрос не дает (хоть, как по мне, и это не помеха). Так вот особо буйных отстраняют от семьи на 30 суток, а тем временем готовят документы для их определения в ЛТП. На целый год. За это время можно и жизни спокойной вкусить и хотя бы временное жилье найти. Вот здесь смысл предписания очевиден.
Еще момент. Домашний тиран, как говорят психологи, — это личность психопатическая. Насильно отлученный от семьи, он наращивает свое недовольство, как снежный ком. И где гарантия, что, вернувшись домой, не покатит весь этот ком на родных? Возникает вопрос: может, стоит справляться с агрессорами не только кнутом? Зачастую ведь агрессия — своего рода болезнь. А больным нужна помощь. Психологическая, прежде всего. Практика психологической помощи и жертвам, и виновникам насилия есть во многих странах. В Израиле, например, больше 90 государственных центров по терапии и предотвращению насилия в семье. Их работники получают профессиональную психологическую подготовку, чтобы работать с проблемными семьями. Вот как работают в одном из центров. Там мужчины живут, как в общежитии: спят в одной комнате до восьми человек. Сами готовят, убирают и, главное, проходят интенсивную индивидуальную и групповую терапию. Пытаются осознать свои проблемы, исток которых чаще всего — в глубоком детстве. Учатся работать с гневом. Успех лечения, по статистике, — 90%. Так может, есть смысл и в нашей стране создать нечто подобное?
Наталья СТАСЬКО
snatw3@tut.by
