Молчание нобелевских лауреатов

Политики разочаровывают. Свои народы, друг друга и меня, их наблюдающую. 

Возьмите недавнюю историю с фактическим лидером Мьянмы, нобелевской лауреаткой Аун Сан Су Чжи, так долго молчавшей о страшных вещах, которые происходят в ее стране. Несколько лет назад я слушала Аун Сан Су Чжи в Праге на конференции “Форум 2000”, она рассказывала, каким должно быть правительство, чтобы улучшить жизнь людей. Я слушала ее и думала, что Мьянме все-таки повезло: через полвека правления военных у страны появится лидер, который все изменит. В тот же год в Праге выступали еще два нобелевских лауреата — Далай-лама и последний белый президент ЮАР Фредерик Виллем де Клерк, не побоявшийся в свое время выпустить из тюрьмы Нельсона Манделу. В 1993 году они — де Клерк и Мандела — получили одну Нобелевскую премию мира на двоих. Потому что каждый проделал непростой путь: де Клерк отказался от идеи превосходства белых и апартеида как государственной политики, Мандела, 27 лет просидевший в тюрьме, отказался от идеи вооруженной борьбы против белых и — что, на мой взгляд, еще важнее — от идеи мести за страдания, которые перенесло черное население ЮАР за годы апартеида.

Для многих (меня в том числе) Нельсон Мандела — удивительнейший и крайне редко встречающийся вид политика: простил мучителей своих и своего народа , понимая, что стране, раздираемой внутренним напряжением и борьбой, нужно согласие и примирение. Его пример для многих (меня тоже) — надежда: такое возможно. Возможно, когда политик отвечает за свои слова и не забывает, что такое этика, даже когда оказывается на высшем государственном посту. 

Примерно того же ожидала я от Аун Сан Су Чжи: что после 15-летнего домашнего ареста она, встав во главе Мьянмы, будет строить свою много страдавшую страну на принципах демократии, этики и соблюдения прав всех, кто в этой стране живет. Она ведь, как и Нельсон Мандела до нее, много страдала, и у нее, как ни кощунственно это звучит, было время подумать, какую страну она хочет построить. В отличие от Манделы она не президент: специально под нее в Мьянме был принят закон, запрещающий становиться президентом гражданину с родственниками-иностранцами. У Аун Сан Су Чжи муж и дети — граждане Великобритании. Она стала государственным советником, лидером Мьянмы де-факто. 

И страна действительно стала меняться несмотря на то, что военные сохраняют значительное влияние. Сюда почти рекой потекли иностранные инвестиции (у Мьянмы много полезных ископаемых), экономика стала расти, по прогнозам, в этом году рост составит 7,7%. Но кое-что осталось неизменным: например, судьба народа рохинджа, мусульман в буддистской стране. Их не признавала гражданами военная хунта, их так же не признало и не выдало паспорта новое правительство. Более того, когда весь мир кричал об “этнических чистках” и геноциде по религиозному признаку из-за того, что более 400 человек убиты, 176 деревень сожжено (у каждого белоруса при вести о сожженной деревне сжимается сердце), а почти 400 тысяч рохинджа бежали в соседний (и, к счастью для них, исламский) Бангладеш, Аун Сан Су Чжи молчала. Мир кричал, другие нобелевские лауреаты требовали действий, петиция о лишении ее Нобелевской премии собрала 400 тысяч подписей, а она молчала. 

Сторонники realpolitik объясняют все просто и доходчиво: лидер Мьянмы до сих пор была политиком-теоретиком, сидя под домашним арестом, она ни за что не отвечала. Теперь несет ответственность за страну, а это уже совсем другая история. Наивен тот, кто думает, что в политике можно выбирать между хорошим и плохим и следовать исключительно этическим принципам. В политике чаще приходится выбирать между плохим и очень плохим и лавировать между разными силами. Добро пожаловать в мир политики. И сказанные во вторник Аун Сан Су Чжи слова о том, что “мы осуждаем все нарушения прав человека”, не спасут наc от разочарования. 

sbchina@mail.ru