Моим танком был Т-34

Мне довелось защищать Родину на танках Сормовского, Харьковского, Сталинградского и Челябинского заводов. Танки были моим фронтовым оружием и домом, в котором экипаж становился семьей. Даже сегодня, спустя более 60 лет, я могу действовать за любого члена экипажа Т-34.

...Весной 1941 года меня, еще ученика десятого класса средней школы, вызвали в районный комиссариат и предложили подать заявление для поступления в одно из военных училищ Красной Армии. Я выбрал Пушкинское автотехническое, дислоцировавшееся под Ленинградом.

Через 12 месяцев по решению Верховного Главнокомандования училище перепрофилировали в танковое. Учеба продолжалась, но уже на танкетках и легких танках Т-26, БТ-5, БТ-7. Кое-что от преподавателей мы узнали о КВ и Т-34, но настоящего, "живого" экземпляра в училище не было. Прямо с заводов эти танки отправлялись в войска.

Однажды в парке боевых машин нас подвели к навесу, где стояли пять новеньких, покрытых зеленой краской, изумительной формы, невиданных еще нами мощных танков. Военинженер 2-го ранга Шаров с пафосом произнес: "Перед нами Т-34!" Его превосходство над другими танками было столь очевидно и убедительно, что Т-26 и БТ-7 в наших глазах моментально "состарились" и переместились в разряд "вчерашний день".

Свой первый боевой Т-34 я принял прямо в цехе завода "Красное Сормово", в Горьком, и без всякой испытательной обкатки, что называется, горяченьким.

В полутемном, густо пропитанном запахом сгоревших технических масел и дизельного топлива корпусе вплотную друг за другом стояли свежевыкрашенные "тридцатьчетверки". На некоторых из них еще шли завершающие работы.

Стоящим в строю танкистам командир роты поставил задачу

: - Сейчас 16.00. Экипажам принять танки. В 17.00 быть готовым к совершению марша. Моя машина в голове колонны роты, у проходной завода. Построение в порядке нумерации взводов.

Сдающий, заводской мастер, подвел меня к шестой боевой машине и устало произнес

: - Вот формуляры, можете проверить, но уверяю вас - все соответствует установленным нормам. Нам тоже не очень хочется попадать под трибунал. Танковые часы и нож передаю лично и советую держать их при себе: они пропадают чаще, чем гаечные ключи.

Определенное на приемку время не соответствовало никаким инструкциям: намного было занижено. Но тогда шла война. И все же я опробовал запуском двигатель, зарядку аккумуляторных батарей, баллоны со сжатым воздухом, холостое заряжение пушки, пулеметов.

Вместе с рабочими завода экипаж танка затянул последние гайки, затем вывел машину через широкие ворота для следования своим ходом в Гороховецкие лагеря, откуда существовала только одна дорога - на фронт.

Главной огневой ударной силой в "тридцатьчетверке" являлась пушка калибра 76,2 мм - в применении самое безотказное оружие. Наибольший результат при уничтожении вражеской боевой техники и живой силы достигался стрельбой с места и с коротких остановок продолжительностью 6 - 8 секунд. Огонь с ходу (в то время стабилизаторы отсутствовали) применялся редко, в основном в начале атаки при прорыве обороны противника.

После атаки, осматривая танк снаружи, я не однажды считал вмятины и засевшие в броне башни моей машины сплющенные остатки снарядов.

Перед боем мы обычно загружали орудийных боеприпасов на 20 - 30 выстрелов больше положенного количества. Для танкистов в самые "голодные" на боеприпасы времена (в отличие от артиллерии) никаких ограничений не было.

Стрельбу из пулемета вел стрелок (стрелок-радист). Но существовало приспособление, когда это мог делать и механик-водитель.

На некоторых танках Т-34 устанавливался огнемет АТО-41 или АТО-42 (автоматический танковый огнемет образца 1941 или 1942 гг.). Подобную машину мне вручили (единственную в полку) в 1944 году. В бак-емкость заливалось 100 литров горючей смеси, рассчитанной на 10 выстрелов. Дальность стрельбы 180 - 200 м. Оружие эффективное, но требовало перед стрельбой тщательного ухода, что не всегда оказывалось возможным. Удалось применить огнемет только дважды - при захвате железнодорожного моста и по пехоте в глубокой траншее.

В боекомплект также входили гранаты Ф-1 и сигнальные ракеты с ракетницей. Экипажу полагался один автомат ППШ, но помимо него мы возили с собой (кто сумел добыть) трофейный "шмайсер". Командир танка вооружался пистолетом ТТ, но я предпочитал более удобные и легкие - вальтер или парабеллум. В зимнее время пистолет держал под полушубком, за пазухой, чтобы не загустела смазка в подвижных частях.

Стрелковое вооружение - это единственное, что брал с собой танкист, покидая горящую машину. Мне довелось обороняться снятым с боевой машины пулеметом и гранатами, отражая попытки гитлеровцев приблизиться к подбитому танку с заклиненной башней и поврежденной пушкой. При этом не сделал ни одного выстрела из пистолета, да и вряд ли бы он помог в той ситуации, но я его ощущал на груди под меховым жилетом, и это действовало успокаивающе.

Толщина брони у Т-34 составляла в лобовой части 45 мм, башни - 52 мм. (Броня немецкого Т-III была толщиной в 30 мм.) Максимальная скорость в 51,2 км/час достигалась благодаря 500-сильному дизелю В-2 высокой надежности, с хорошим коэффициентом полезного действия. Запуск осуществлялся двумя системами: основной - электрической, стартером, запасной - сжатым воздухом. Я не припомню ни одного случая ни в военное, ни в мирное время, чтобы при правильной эксплуатации двигатель выходил из строя. По максимальной скорости Т-34 и Т-III примерно были равны, но по запасу хода - разница огромная. У Т-34 (с запасными емкостями) он был около 500 км, а у Т-III всего 165 км.

Таким образом, все типы немецких танков с момента появления Т-34 на поле боя оказались устаревшими. Зимой 1942-43 года была осуществлена первая комплексная, самая крупная модернизация. А в конце 1943 года, когда у немцев появились танки с повышенной толщиной брони и более мощным вооружением, на советских заводах сумели за короткий срок создать новую башню и модернизировать вооружение Т-34. Длинноствольная 85-миллиметровая пушка на дальности 1.000 метров пробивала 100-миллиметровую броню фашистских танков. Экипаж увеличился до пяти человек, и огонь из нее уже вел не командир танка, а наводчик орудия.

Из всех видов боевой техники, с которыми столкнулся вермахт во Второй мировой войне, ни один не вызвал у нацистов такого шока, как советский танк Т-34. Ведущие гитлеровские военачальники-танкисты, воевавшие на восточном фронте, угрюмо отдавали должное танку Красной Армии Т-34. Начальник штаба 58-го танкового корпуса генерал-майор фон Мелентин писал: "Исключительно высокие боевые качества. Мы ничего подобного не имели". Командующий 1-й танковой армией генерал-фельдмаршал Эвальд фон Клейст: "Лучший танк в мире!" Командующий 2-й танковой армией в 1941 году генерал-полковник Гейнц Гудериан: "Очень тревожные донесения о качестве русских танков... Превосходство материальной части наших танковых сил, имевшее место до сих пор, было отныне потеряно и теперь перешло к противнику. Тем самым исчезли перспективы на быстрые решающие победы".

Враг редко когда признается в превосходстве техники противоборствующей стороны, но немцы были вынуждены это сделать в оправдание своих потерь.

В средствах массовой информации нет-нет да и появятся сообщения о "достоверных" фактах Великой Отечественной войны. Например, о том, что трофейные немецкие танки были излюбленными командирскими машинами у советских танкистов. И что даже существовали целые батальоны, вооруженные трофейными танками.

За всю мою без малого полувековую службу в танковых войсках не только не видел наших батальонов, укомплектованных трофейными танками, но даже не слышал о чем-то подобном. Да, откровенно, такой надобности и не возникало. В 1942 году советская танковая промышленность передала в действующую армию более 24,4 тысячи боевых машин, из них свыше 50 процентов - Т-34, в 1943-м было выпущено более 20 тысяч танков, из них 79 процентов - Т-34. Всего с июля 1941-го по август 1945 года заводы дали в армейский строй 102,8 тысячи танков и САУ, Германия же с сентября 1939 года по апрель 1945-го изготовила для фронтов 46,3 тысячи единиц техники.

Так что ни в трофейных танках, ни в линейных, ни в командирских Красная Армия не нуждалась, и немецкие машины шли на переплавку.

Юрий ИВАНОВ, генерал-лейтенант в отставке, Минск.