Заслуженный деятель искусств Беларуси Владимир Кожух знает, как рождаются мировые шедевры
В МАСТЕРСКОЙ художника светло и просторно. Тонкий запах краски, специальный столик-палитра, где мастер добивается нужного тона, сотни кисточек разной толщины, мольберты… Именно в этой мастерской не один год «рождаются» полотна о белорусской деревне, природе, тяжелой работе тружениц села. Владимир КОЖУХ, заслуженный деятель искусств Беларуси, в беседе «без купюр» с корреспондентом говорит откровенно — о неразвитости белорусского арт-рынка, о ностальгии по хутору, где прошло детство мастера, о судьбах своих картин, «объехавших» полмира…
— Владимир Владимирович, вы покорили очередной творческий Олимп. 9 января из рук Президента получили награду — специальную премию деятелям культуры и искусства. Ожидали?
— Признаюсь, пройдя этап выдвижения на премию в Союзе художников, подзабыл про номинацию. Так увлекся новыми полотнами, да еще готовил работы к персональным выставкам. Их, кстати, в прошлом году у меня было три. Две в Минске — на тему православия и этнографии (быт и жизнь сельских жителей), третья выставка — в гомельском дворце Румянцевых-Паскевичей, где представил натюрморты, пейзажи, полотна с жанровыми мотивами. Мои работы вошли и в еще одну экспозицию. Национальный художественный музей собрал художников, которые работали над выполнением диорам в Музее природы в деревне Лясковичи Петриковского района. В общем, в столь плодовитый на проекты год удивился, когда мне сообщили, что присуждена награда.
Конечно, для меня эта премия — важная веха в жизни. Мое творчество заметили на высоком уровне, Президент поблагодарил за работу. Эту встречу я никогда не забуду. И потом, выдвигали на премию меня именно коллеги — значит, это еще и признание среди профессионалов.
— Художники — своего рода летописцы времени. В ваших полотнах отражены этапы развития новейшей истории Беларуси. Первый заметный цикл работ — серия «Чернобыля черная быль», за которую вам присудили премию профсоюзов. Где берете вдохновение для работ?
— Привык писать о том, что волнует лично меня. Серия о Чернобыле появилась после трехнедельной поездки в зону в 1987 году. Тогда вместе с несколькими молодыми художниками три дня пробыл в самом Чернобыле, причем место трагедии напоминало не о катастрофе, а о большой стройке: возводили саркофаг для реактора. Полотна и графические рисунки серии впоследствии даже выставлялись в Нью-Йорке. В 1987 году я написал картину о войне в Афганистане. Долго не мог ее выставить: войска еще не вывели. Но полотно в массы помог продвинуть мой учитель Михаил Савицкий — картина попала в экспозицию в минском Дворце искусств. А два года спустя меня нашли сельчане из деревни Иконово Борисовского района. Воины-«афганцы» мечтали заполучить эту работу в деревенский музей. Я был готов подарить сельчанам картину, но они добились того, чтобы Министерство культуры выкупило полотно для Музея боевой славы. Недавно я узнал, что музей сгорел, а вместе с ним и моя картина. Хорошо, что осталась хоть репродукция.
— Ключевая тема вашего творчества — сельчанки, их работа и жизнь. Почему такой выбор?
— До того как пошел в школу, я рос в деревне Переспа Дрогичинского района у бабушки, хотя родители мои (отец — милиционер и мама — работник столовой) жили в Дрогичине. Когда пошел в первый класс, меня забрали в город. Каждые выходные бывал у любимой бабули, помогал ей по хозяйству. С малолетства приучен трепетно относиться к тяжелому сельскому труду. Часто и теперь вспоминаю, как пасли с бабушкой деревенских коров, как я ходил на сенокос. Но нет сейчас уже бабулиного хутора: деревня, как говорят, вымирающая. В Переспе покоятся мои предки, в Дрогичине — родители. На родной земле сейчас бываю нечасто, а родные «краявіды» — на полотнах. Не устаю восхищаться нашей природой. В том числе и в белорусские пейзажи вписываю образ деревенской труженицы. Образы эти собирательные. Например, сейчас завершаю картину «Баба Настя». Она о сельчанке и ее буренке-кормилице.
— Малоизвестная страница вашей биографии — работа по распределению в знаменитом колхозе имени К. П. Орловского Кировского района и учеба у легендарного Михаила Савицкого. Вы настоящий баловень судьбы!
— В кировском колхозе организовывалась изостудия для детей. Туда меня и направили работать по распределению после окончания Белорусского государственного театрально-художественного института. Получал 270 рублей в месяц — большие деньги по тем временам. Два года работал с детьми, планировал открыть и взрослое отделение. Но узнал, что в творческих мастерских Академии художеств СССР в Минске открывал стажировку Михаил Савицкий. Поехал в столицу не зря — мастер взял меня к себе в группу. У Савицкого на курсе было всего пятеро человек. Михаил Андреевич никогда не выделял любимчиков, но всегда помогал советом. Лично у меня были успехи. Я получил первую премию ВЛКСМ за картину «В июне 1941-го». Это полотно на военную тематику и очень похоже по стилю на работы Савицкого. Ее опубликовали даже в российском журнале «Огонек». Сейчас оригинал ее находится в Художественном фонде России, есть мои работы и в Третьяковской галерее.
— Современные молодые художники приучены к тому, что нужно уметь продавать свое искусство. Быть менеджером для самого себя. Какое ваше мнение на этот счет?
— У молодых — своя правда. Но, действительно, труд художника нынче не так востребован, как в советское время. У нас неразвит арт-рынок. Должно ли государство вмешиваться в этот процесс? Сказать затрудняюсь. Ведь у художников есть скидки на аренду мастерских, что редкость в Европе. На том же Западе — льготы тем, кто вкладывает деньги в развитие культуры и какие-то художественные проекты. Если человек, к примеру, покупает картину, то это обязательно учитывается при обложении налогами.
— Есть ли все-таки интерес к художественному творчеству у белорусов? Или художникам нужно «продаваться» за границу?
— Спрос на картины внутри страны формируют в основном состоятельные любители искусства. Но и те, купив картины для себя, пресыщаются. Не гнушаются современные художники работать на заказ. Так рождались мировые шедевры! Если художник профессионал, он выполнит картину качественно.
Не проблема сегодня отвезти свои работы в Москву, предложить какой-то галерее и там «продаться». Многие художники сотрудничают с галереями. Можно предложить свои произведения в ЕС, но оформить придется много сопроводительных документов. Имидж делает участие в проектах, где представляют искусство страны за рубежом. Например, когда наш Президент ездил в Китай, там выставлялись работы белорусских художников, в том числе и мои. Выставлялись мои картины в Париже, Лондоне… Изобразительное искусство ведь — это характер народа, это ярчайшая культурная презентация нации.
— Владимир Владимирович, интересно, а художники — люди суеверные?
— Как сказать. Есть по этому поводу анекдот. «У Нобелевского лауреата спрашивают: «Суеверный ли вы?» — «Да нет», — отвечает тот. «Но у вас же на дверях подкова висит». — «Да, висит, но я в это не верю». Но говорят, что она приносит счастье даже тому, кто не верит. Художники все практически убеждены в такой вот примете — если картина со стены ни с того ни с сего падает, значит, ее купят.
— Серьезно? И часто ваши полотна падают?
— К сожалению, нет. А может, и к счастью: я же сам мастерю рамы для картин и их хорошо креплю. Рамочки мои без претензий, минималистичные. Многие, когда покупают работу, оставляют рамку у меня, потому что оформляют работу в стиле своего интерьера. Этот выбор — тоже творчество, поэтому заслуживает уважения…
Татьяна УСКОВА, «СГ»
Фото Сергея ЛОЗЮКА, «СГ»
