В СССР таких отчаянных было только двое. Один их них — белорус Олег Гавдурович
Он блистательный рассказчик и когда-нибудь обязательно напишет книгу о себе, своем времени и своей невероятной жизни. Но пока есть дела поважнее. О самых страшных происшествиях у него получается говорить по-довлатовски легко, коротко, иронично. И в этих историях нет места показному бравированию.
С самых первых дней службы в пожарке прослыл «сумасшедшим», «отчаянной головой». И отчасти это правда. Человек средневековой смелости, в свои 59 он остался твердым, ярким и острым, как боевой клинок. Львиное сердце, волею судьбы закованное в доспехи пожарной боевки. Патологический жизнелюб и балагур – все это Олег Гавдурович, полковник запаса внутренней службы. Легенда пожарной службы века прошлого. И нынешнего.
— Если бы в начале 60-х кто-нибудь сказал, что вся моя жизнь будет связана с тушением пожаров, пожалуй, рассмеялся бы. Ведь в те дни я смутно представлял, для чего нужны красные машины с мигалками. Но от судьбы, видно, не убежишь: случайно поступил в Московскую военную пожарно-техническую школу младших командиров – и пошло-поехало, — вспоминает Олег Эдуардович. – Замкомандира дивизионной пожарной части. Командир отделения Ленинской районной пожарной части в Минске. Мастер спорта, чемпион республики и СССР по пожарно-прикладному спорту. Курсант Ленинградского пожарно-технического училища. Заместитель начальника столичного штаба пожаротушения… За 31 год службы мне довелось участвовать в ликвидации практически всех серьезных пожаров в Минске и республике. В том числе и тех, которые спустя годы вызывают интерес у молодых огнеборцев.
Чтобы уяснить систему и понять логику знаменитых безрассудств Гавдуровича, достаточно вспомнить его боевое крещение. Уручье. Несколько дней до нового 1967 года. Пожар в каптерке одной из воинских частей: горят бушлаты, амуниция, а посреди всего этого армейского добра – вещмешок с автоматными патронами. Откуда он здесь взялся, черт его знает, но загвоздка в другом. Бок прогорел, и боеприпасы один за другим начинают «обстреливать» входную дверь.
— Войти все боятся: пули свистят над головой. А пламя в подсобке только разгорается… «Не достанем мы, достанут другие. И вот тогда будет стыдно», — подумал про себя, открывая дверь. Нашел-таки в дыму злосчастный мешок и, держа его перед собой, вынес в коридор… Тут как тут особисты. Решили, что хотел умыкнуть патроны, – и сразу на допрос, — смеется Олег Гавдурович. – Потом уже разобрались, что я пожарный, и вместо 15 суток первоначального ареста дали молодому сержанту две недели отпуска. За героизм. Отпуск быстро окончился. Но то сладкое чувство личной победы осталось со мной на всю жизнь.
…Три медали «За отвагу на пожаре» — как три ордена Славы во время войны. Во всем Союзе их – полных кавалеров — было всего двое: московский полковник и он, витебчанин Олег Гавдурович. Одни ненавидели, другие уважали, третьи преклонялись. И было за что.
Лето 1976-го. Пожар на МТЗ, на подземном складе латекса. Выясняется: где-то в задымленных лабиринтах остались 16 баллонов с кислородом. И кому-то надо идти… Пошли. Раскаленные 80-килограммовые емкости охлаждали всем отделением. Затем по одной вытягивали в безопасное место. О том, что кислород мог рвануть в любой момент, лейтенант Гавдурович вспомнил только в Доме правительства, куда вызвали вручать медаль. Ту самую, первую.
— Вторая ничуть не менее памятна. 13 июля 1980 года – два дня до моего дня рождения, и надо же такому случиться: горит Жлобинская фабрика искусственного меха. И горит крепко: тушат почти сутки, проинформирована Москва, ждут второго секретаря ЦК Компартии БССР. Ничего подобного в республике прежде не было… Мы в то время вплотную работали над созданием первой в Беларуси службы газодымозащиты, поэтому вариантов не оставалось: «Гавдурович, бери с собой хоть черта, хоть дьявола, только потуши фабрику. Слышишь?» Через три часа 18 лучших бойцов столичной ГЗДС прибыли на место, — рассказывает Олег Эдуардович. — Ситуация критическая. В сам склад не пробраться: тюки со спрессованным мехом горят, как факелы, и затем «выстреливают» вверх на 3—4 метра. Войти-то войдешь, а вот как выйти? Температура адская…. Поэтому водой заливаем с улицы. Вскоре выясняется: огонь ушел в сторону и вот-вот перекинется на новую американскую линию склейки стоимостью 240 тысяч долларов, а рядом – 12 емкостей со сжиженным латексом. Если произойдет взрыв, города Жлобина может не остаться на карте…
Ищут добровольцев, а это значит, плохи дела. Взял аппарат с полным баллоном кислорода, надел маску и исчез в дверном проеме склада. Разумеется, Гавдурович! Очаг потушил, пламя отсек – и пулей назад. Но… Два тюка с мехом «взрываются» у самых ног: куда идти, хоть убей, не видно. Спасли нечеловеческая интуиция и закалка спортсмена. Ровно через три секунды, как он выбежал из горящего склада, стальные фермы заскрежетали и рухнули на землю. А он рухнул в салон пожарной машины и уснул. Как-никак, двое суток на ногах…
— Разбудил боец моего отделения: так и так, говорит, приехали из ЦК. Кто-то из наших погиб… Бог мой, у меня внутри все похолодело. Бегу и думаю: кто? Ну кто же?! Смотрю: точно, второй секретарь Филисанов и вся свита идут впереди. Догоняю и слышу разговор: «Семья, дети остались? Значит, дайте квартиру. И орден Красной Звезды посмертно…» Все пытаюсь спросить у приближенных, кого же мы потеряли. А от меня только отмахиваются. Ну, думаю, суши сухари, замначштаба Гавдурович. Тут кто-то случайно обернулся… и заорал благим матом, как будто смерть свою увидел. Оказывается, квартиру и орден посмертно давали мне, — хохочет Олег Эдуардович. – Ни того, ни другого я так, конечно, и не получил. Позже выдали вторую медаль «За отвагу на пожаре». Вот она, посмотрите.
…В музее Командно-инженерного института МЧС этот экспонат – один из самых ценных. Покореженный пластиковый шлем, забрало которого расплавилось и попросту стекло вниз. Рядом – такая же рация: пучки оголенных проводов с остатками запекшейся пластмассы. Таким выходило звено Гавдуровича в 1986-м из почерневшего склада резинотехнических изделий МАЗа. Ожоги тогда получили все четверо – те, кто рискнул после 10 неудачных попыток добраться к очагу горения. Не только добрались — потушили. Боевки медики вырезали с кожей, но от шока пожарные поначалу даже не чувствовали боли.
Это, как вы поняли, и была его третья медаль. Но сколько еще их должно было быть! Пожары на «Трудовых резервах», заводе Вавилова, Козлова и Ленина. А еще на «Интеграле», моторном, камвольном, МТЗ, ТЭЦ-3 и ТЭЦ-4. Наконец, нашумевшее ЧП на авиаремонтном заводе. Памятный бунт в тюрьме на Ангарской, когда заключенные взяли в заложники прибывших пожарных и уже собирались пустить их в расход… Он был везде, тушил и, как всегда, рисковал. Много это или мало — четверть баллона с кислородом на двоих? Что такое пьяные вооруженные зэки, которых послали ко всем чертям и попросили не мешать? Как выглядит изнутри пылающая громадина Ту-134? Спросите у Олега Гавдуровича. Он знает не понаслышке.
— Это трудно объяснить, но страх всегда шел за мной, а не наоборот. Сначала сделай дело, а потом сколько угодно думай о том, что если да кабы… Так всегда настраивал себя. Так же воспитывал сына Руслана и курсантов Высшего пожарно-технического училища МВД Беларуси, где проработал более 10 лет, — говорит Олег Эдуардович. – С 1997 года – на заслуженной пенсии. Работаю, ращу внуков, радуюсь успехам Гавдуровича-младшего. Когда он закончил «вышку» и распределился в МЧС, помню, сказал ему: «Теперь, сын, твоя очередь сражаться с огнем. И по возможности сражаться хорошо».
На снимке: тот самый шлем.
---------------------------------
Блиц-опрос в тему
«Какая операция спасения последних лет стала для вас самой сложной?» — такой вопрос «Р» адресовала своим собеседникам.
Константин Шершунович, начальник Брестского областного управления МЧС:
— Это случилось 21 апреля 2006 года на предприятии «СТиМ»: загорелись три емкости с толуолом, горючим и взрывоопасным веществом. Всего — более 200 тонн. Сначала прогремел один взрыв, затем еще два – в небо поднялся столб огня высотой
Анатолий Уласевич, начальник Минского областного управления МЧС:
— Помню, это был 2002 год, католическое Рождество. В семь часов вечера поступило сообщение: горит Несвижский замок. К месту пожара по тревоге прибыл личный состав всех ближайших райотделов по ЧС. Ясно было сразу: пожар беспрецедентный… Представьте, между центральной и часовой башней горело почти 600 квадратных метров кровли. Высота, на которой пришлось тушить, —
Юрий Парфененков, начальник Гомельского областного управления МЧС:
— Старики говорят, что такое случается раз в 20 лет. И этим годом стал 1999-й. Осенью выпало много осадков, потом приморозило, в марте и вовсе пошли обильные снегопады. В итоге вода поднялась в Припяти, Уборти и Горыни почти на два метра, подтопив 2000 домов и 3000 подворий в 8 районах области. Почти две недели мы работали, не щадя сил и средств: эвакуировали людей, имущество и домашний скот. Доставляли топливо, продукты, медикаменты, оказывали первую помощь… Это было настоящее боевое крещение водой, которое хотя бы раз в жизни должен пройти каждый спасатель.
