В день чернобыльской трагедии я приехал в родную деревню Ляховичи, что в Ивановском районе, и «расчехлил» косы. А потом...
Такая ранняя весна случается крайне редко — едва ли не раз в десятилетие. Живя заботами «возрождения природы» 2013-го, трудно поверить, что ровно двадцать семь лет назад в это время открывал я для себя... сенокосный сезон.
Мне никогда не забыть раннюю весну 1986-го. В 26-е апреля мысленно возвращаюсь каждый год, хотя пишу об этом впервые.
В то солнечное субботнее утро мы с другом и коллегой Виктором приехали в мою родную деревню Ляховичи. Накануне бабушка Таня попросила «расчехлить» косы. Бульбу посадили в том году рано, кое-где уже начали проклевываться ее первые всходы — пора пробороновать рядки! А вот межи участка, который рядом с домом, обильно поросли густой сочной травой. Надо бы подкосить: негоже, чтобы лошадка топтала будущий кормовой запас...
Я предложил, а Виктор согласился за компанию приятно и полезно отдохнуть. И вот мы уже вдали от шума городского, в яблоневой прохладе, вкушаем утреннее бабкино хлебосольство. Сад почти отцвел, только на поздних ранете и антоновке кое-где еще сохранились подсыхающие лепестки. Покойно на душе, блаженство — да и только...
Таким же благодатным выдался и весь последующий день. Мы вдоволь надышались запахами быстро подвяливавшейся скошенной травы, насладились тенистостью березовой рощицы, стихотворными экспромтами под шатром ветвистого дуба и… загорели.
...А спустя еще несколько дней наступил всенародно любимый праздник 1 Мая. Правда, накануне в телеэфир проскользнуло короткое сообщение: где-то, на какой-то Чернобыльской АЭС, произошла «мелкая авария». Мало кто обратил на эту весть внимание. Едва ли не весь город Иваново дружно высыпал на первомайскую демонстрацию.
Солнце в тот день поистине нещадно палило. Под его безжалостными лучами, прямо в колоннах, в обморок падали дети, взрослые... Искали спасительный тенек под сенью ближайших деревьев... Но никто не мог и предположить, что чрезмерную солнечную активность «подпитывает» вырвавшийся из раскаленного ядерного реактора «невидимка-джин».
Об истинных масштабах трагедии мы узнали, когда союзные власти были уже не в состоянии скрывать от народа правду о смертельной опасности от случившегося. Когда для усмирения атомного «зверя» понадобились жертвенные усилия героев.
Одними из первых участие в ликвидации аварии приняли военнослужащие и милиция. Только по линии Ивановского райвоенкомата на разные работы в «зоне» были призваны около восьмидесяти «запасников» (шестьдесят из них сейчас проживают на территории района). Чернобыльское горнило прошли 28 сотрудников районного отдела внутренних дел. Теперь они (не в полном составе, к сожалению) — пенсионеры. Некоторые (кто раньше, кто позже) уже ушли из жизни. А ведь в «зону» направляли в первую очередь молодых и крепких!
Вскоре после тех, кто в авангарде принял на себя удар техногенной катастрофы, в «зону» отправилась новая волна ликвидаторов, преимущественно людей мирных профессий — строительных, транспортных и сельскохозяйственных, с мощной техникой и оборудованием. К примеру, только Ивановский райагросервис, по словам бывшего заместителя его директора по идеологической работе Владимира Митрофанова, прислал для выполнения различных задач на загрязненных территориях Гомельщины 42 своих работника. (Кстати, и самого Владимира Ивановича не миновала эта участь.) В Брагинском, Костюковичском районах ивановские специалисты известковали «дышавшие» радиацией почвы, прокладывали водопровод. Одиннадцати из них, увы, уже нет в живых.
Ивановщина принимала грустное пополнение переселенцев из отселяемых или признанных зараженными радиацией районов: Брагинского, Наровлянского, Хойникского, Ветковского... Им давали благоустроенное жилье, предлагали работу. Многие из этих людей навсегда связали свою дальнейшую судьбу с нашим районом, некоторые впоследствии предпочли вернуться на родину предков.
Многолетними усилиями десятков тысяч людей (в первую очередь белорусов, так как львиная доля беды от аварии на Чернобыльской атомной электростанции пришлась именно на нашу республику) разбушевавшийся атом удалось усмирить. Теперь четвертый, взорвавшийся, энергоблок замурован в саркофаг. Однако Чернобыль по-прежнему напоминает о себе. В Ивановской центральной районной больнице на спецучете состоят 120 ликвидаторов, 134 переселенца, 15 инвалидов, инвалидность которых признана следствием чернобыльской катастрофы…
Привычным продолжает оставаться радиационный контроль продуктов питания. Иногда опасные дозы накапливают в себе дары леса, рыба, да и воздух, видимо, больше никогда не будет таким, какой мы вдыхали на заре восьмидесятых. История разделилась на «до» и «после» черного апреля...
...А что там, за шлагбаумами контрольно-пропускных пунктов, на покинутых человеком землях? А Полесский государственный радиационно-экологический заповедник? Расположен он на территории трех наиболее пострадавших от аварии районов Гомельщины — Брагинского, Наровлянского и Хойникского. Это особо охраняемая территория, более-менее свободный доступ на которую позволяется раз в году — на Радуницу, чтобы люди могли посетить места захоронения родных в отселенных деревнях. В иных случаях требуется специальный пропуск и веское обоснование для его получения.
Иначе и нельзя. Ведь эти территории пока непригодны для проживания людей, здесь сосредоточено около тридцати процентов цезия-137, более семидесяти процентов стронция-90 и около девяносто семи процентов изотопов плутония, выпавших на территорию Беларуси после взрыва на ЧАЭС в апреле 1986-го...
Зато животные чувствуют себя в заповедной зоне вольготно. К примеру, еще в 1996 году завезли сюда шестнадцать зубров. Сегодня их уже более семидесяти. Очень много волков, лис, диких кабанов… Нередко звери обживают брошенные и пока еще уцелевшие дома, где им теплее и уютнее во время зимних стуж, чем под открытым небом...
Валерий КУХАРЧУК
