Вечером поинтересовался у соседа Павла, что он знает о хозяевах этого дома, где я намеревался купить целую партию запримеченных яблок.
— Так там давно никто не живет, — даже удивился моему вопросу приятель, а заодно и смотритель моей усадьбы в зимнюю пору. — Так что смело можете набирать яблок сколько душе угодно. Только поторопитесь, а то кто-нибудь опередит.
Мне это не очень понравилось, поскольку не люблю брать чужое даром. Попросил Павла все же рассказать о хозяевах, но толком он так ничего и не поведал. Вроде как жившие там муж и жена умерли в один день. Да, такое хоть и редко, но случается. Короткого рассказа было достаточно, чтобы эта история меня заинтересовала. Еще и потому, что обе дочери этой супружеской пары вышли замуж одновременно. Две свадьбы в один день — о таком я здесь слышал впервые. Еще больше меня заинтриговало то, что и мужья обеих невест впоследствии покончили жизнь самоубийством. И что еще более любопытно — тоже в один день. Обоих нашли на чердаках их домов. Как говорили, причиной тому стало что-то случившееся во время странной свадьбы. Что стало с женщинами, никто точно не знал. Вроде как обе уехали из родных мест.
Радовали первые осенние дни, но было ясно: это красивое время вот-вот сменится непогодой. Я торопился до отъезда на зимние квартиры побольше узнать об этой загадочной истории и редком по нашим временам событии в ныне пустующем доме. Вышел на Николая Воробьева, который, как утверждают многие, в те годы играл на свадьбах в небольших любительских оркестриках. Однако Коля открестился от факта своего участия в двойной свадьбе. Сказал, что она случилась за пару лет до того, как он начал таким образом подрабатывать. Впрочем, по его словам, жив еще его компаньон Илларион, один из лучших баянистов округи.
Увы, есть такие истории, распутывая которые постоянно натыкаешься на разного рода препятствия. Они порой заставляют опустить руки и отказаться от поиска истины. Так случилось и на этот раз…
Услышав, что о подробностях необычной свадьбы может рассказать старый музыкант, обрадовался. Дело в том, что с легендарным Илларионом я знаком. Мы уже встречались и беседовали несколько часов. Я собирался написать о нем зарисовку, да все откладывал. Как говорится, руки не доходили. И зря…
Утром ко мне заглянул Павел и сообщил, что сегодня на нашем кладбище похороны, уже приехали парни из конторы, которая роет могилы. Я поинтересовался, не знает ли он, кого хоронят.
— Отчего же не знать. Иллариона… Хороший был человек…
Вот и поговорили… Я спросил, сколько лет было покойному. Оказалось, прожил музыкант немало по нынешним меркам — почти 90 лет.
Разумеется, я пришел на кладбище проститься с несостоявшимся героем моего повествования. Встретил здесь и Николая Воробьева. Он с трудом выбрался из старенького жигуленка, потирая больную спину.
— Ну вот, еще один мой компаньон по свадьбам отправился в мир иной, — печально произнес Николай. — Когда-то нам было весело, как и всем, кто чествовал новобрачных. И людей там было ой как много. А сейчас проститься с Илларионом пришли единицы. Да и то в основном родственники. Пришло наше время…
Вечером пытался найти записи нашей беседы с Илларионом. Хотел изучить получше те места, где он рассказывает о том, как проходили раньше свадьбы. Оказывается, в ту пору среди сельчан было немало талантов, играющих не только на баянах, но и на скрипках и даже на кларнете. Оркестрики, в которых играли такие музыканты, были особенно почитаемыми. Однако в центре этих коллективов все равно был баянист. Встречались и признанные мастера игры на гармони, но чуть позже их вытеснили аккордеонисты. На мой вопрос о том, какие мелодии изучали такие оркестры, старый музыкант ответил: в основном польки и вальсы. Пользовались особой популярностью «Албанское танго», «Сиреневый туман»… Не подтвердил Илларион и расхожее убеждение, что ни одна сельская свадьба не обходится без драки. Напротив, обычно все проходило прилично и достойно. Судя по всему, такой и была двойная свадьба сестер.
На следующий день меня снова потянуло на опустевшую деревенскую улицу, к тому самому одинокому дому, в котором гремела свадьба, где наверняка играл герой моего ненаписанного очерка. Стоял долго, пока не услышал в его исполнении: «Ехали на тройке с бубенцами, да уже проехали давно…» Все так… Хотя по определенным меркам человека все это было будто вчера. На самом деле вчера мы простились с самим Илларионом.
Слушая снова записи той беседы со старым музыкантом, я, как всегда, пытался представить, что за человек был мой собеседник. На этот раз Илларион дал мне подсказку. Он несколько раз произнес свою любимую поговорку: «В поле за ветром не угонишься». Дескать, он никогда не ставил перед собой великих задач, осознавая, что не рожден для них, но понимал: то, что умеешь, надо делать честно и хорошо. Так и поступал. Был ответственным мужем и отцом, не отказывал в помощи тому, кто за ней обращался. Не имея специального образования, играл так, что никто не смог бы обвинить его в халтурном отношении к любимому занятию.
Тогда я подумал, что таких людей среди нас мало. Кто знает, может, на них и держится земля наша. Впрочем, у каждого свои версии.
И все же необычная свадьба и судьбы ее героев по-прежнему не отпускали. Я знаю, что надо делать в таких случаях.
Окрестность вокруг моей усадьбы несмело обволакивало очарование бабьего лета. Позавтракав, решил снова прогуляться в опустевшую деревеньку за озером, где росли замеченные мной яблони. Кстати, почему-то именно две. Не три и не четыре. Ну как обычно в саду. Все выглядело здесь каким-то странным. Сегодня было почему-то сложно представить, что когда-то здесь веселилась толпа людей под вальс, который играл Илларион. На какое-то мгновение мне показалось, что две яблони — это те сестры, которых скупые родители выдавали замуж одновременно. Антоновку я не срывал, понимая, что она еще окончательно не вызрела. Попробовал ананасное и удивился какому-то горьковатому привкусу. Я ведь хорошо знаю вкус любимых плодов.
Вдруг мне показалось, что скрипнула дверь в хату и там кто-то есть. Подошел ближе и дернул на себя замок. Неожиданно он вырвался вместе с клямкой. Рассохшиеся двери приоткрылись, словно приглашая внутрь. Я замешкался, но войти не решился, хотя соблазн был. «Нельзя», — остановил себя. Какое-никакое, брошенное, но все-таки это чужое жилище. Хоть, можно сказать смело, и бывшее. Показалось, что за мной кто-то наблюдает. Было ощущение, словно какая-то необъяснимая волна мистики приближается ко мне. Я отчетливо понял: надо поскорее покинуть это странное место, где когда-то проходила та странная свадьба. Та самая, о которой так и не получилось расспросить музыканта Иллариона, остававшегося последним живым участником тех интересных событий. Но вот нет и его.
Резко начала меняться погода. По небу поплыли лиловые тучи со стороны Балтики, и стало ясно, что бабье лето на неопределенное время откладывается. Я торопливо, не оборачиваясь, шел знакомой дорогой в свой хуторской поселок и думал о том, что, к сожалению, мне уже вряд ли удастся разобраться в истории, случившейся на той странной свадьбе и повлекшей последующие необычные события. А жаль — мог бы получиться интересный рассказ с мистической подоплекой...