Миражи Красного Кургана

Что такое градообразующие предприятия и как живется людям в таких городах, рассказывать не надо: процветает производство - растет город, разоряется - и жизнь замирает.

Нефтеперекачивающая станция "Костюковичи" при нефтепроводе "Дружба" города не образовала, но поселок вокруг нее вырос немалый: три многоквартирных жилых дома, общежитие, детский сад, магазин, столовая, клуб. Жителям поселка в свое время завидовали горожане: почти в каждой семье - машина, товар в местный магазин завозился самый лучший, такими продуктами, обоями и сервизами в райцентре отродясь не торговали. А детскому садику нефтяники отпускали столько денег, что, по словам старожилов, девать было некуда. Все было у здешних детей - и игрушки новые, и телевизоры - воспитатели не могли придумать, что еще малышне купить. Да и взрослые жители поселка хорошо работали, хорошо отдыхали и не думали, что когда-то все может в считанные месяцы пойти наперекосяк.

...В поселок мы въехали как-то неожиданно, на 23-м километре слева от дороги вдруг выросла коробка двухэтажки с заколоченными окнами. Я и не подумала, что здесь можно жить: никакого указателя с названием населенного пункта, все здания, которые попадались на глаза, без окон, без дверей.

Но из подъезда с виду нежилого дома вышел старик, потом еще один, с тросточкой, а через 2 - 3 минуты нас окружили люди: кто это к нам пожаловал?

...Нефтеперекачивающая станция "Костюковичи" открылась в середине 60-х, а рядом начали строить жилье. Когда в 1969-м заселяли первый дом, прошло собрание жильцов: решали, как назвать поселок. Леонид Сыромолотов, с первых дней работавший на станции водителем, предлагал Лебедево, по фамилии инженера, который погиб на стройке, попав случайно в котлован. Но большинство пожелало оставить старое название местности - Красный Курган, данное ей не то за богатые залежи красной глины, не то за удивительную красоту. Здесь действительно красиво - вековые деревья, озеро - природное, не искусственное.

Сегодня в поселке живут 17 семей, но первых поселенцев немного - две семьи, Сыромолотовы и Мясоедовы, да две одинокие женщины - Мария Приходькина и Елена Шкредова, все пенсионеры. Те, кто помоложе, давно отправились искать лучшую жизнь.

- За 5 лет, что я здесь живу, 18 семей уехали, - вздыхает Вера Александровна Нарышкина. - А я, наоборот, из деревни сюда перебралась, потому что дом сгорел.

Большинство нынешних жильцов поселились в освободившихся квартирах сравнительно недавно: кому-то сельсовет предложил это жилье за неимением лучшего, кто-то занял пустующую квартиру по собственной инициативе. Что удерживает людей в полуразрушенном поселке, где даже магазина нет, лишь автолавка привозит продукты по понедельникам и четвергам? Старожилов еще понять можно: с Красным Курганом их связывают воспоминания. А молодых?

- Давали им благоустроенное жилье в поселках для переселенцев, - рассказал заведующий отделом жилищно-коммунального хозяйства Костюковичского райисполкома Иван Богданов. - Сначала вроде обрадовались, а через пару дней 11 "отказных" заявлений принесли: не будем переселяться.

- Да переехали бы мы, - оправдывались "бунтари". - Только работы там не нашлось.

Действительно, на новом месте им ничего не светило, разве что стать доярками на фермах. А здесь, хоть жилье неказисто, работа есть у всех: недалеко от поселка участковая больница, где женщины постарше пристраиваются санитарками. А те, кто помоложе, по местным понятиям, вообще интеллигенция: трое работают в школе ближайшего хозяйства "Забычанье", двое - на контрольном пункте нефтепровода, который остался на месте нефтеперекачивающей станции (здесь его называют "узлом связи"), а Валентина Артеменко "служит" почтальоном.

Старожилы только и вспоминают, как им жилось при "нефтяниках", будто после того и жизнь остановилась: говорят, были у них и автобусы, возившие бабок в город на базар, и буфет, и даже... взлетная площадка для вертолетов с собственной охраной. По вечерам улицы поселка ярко освещались фонарями.

Я оглядывалась по сторонам, верила и не верила рассказам. Пусть магазин закрыли из-за нерентабельности, охрану упразднили за ненадобностью, фонари убрали из экономии. Но куда подевалось все остальное: столовая, клуб, общежитие? Ведь остались в поселке только три жилых дома, два из которых в плачевном состоянии, да спортивная площадка с заржавевшими снарядами.

- Там детский садик был, - с гордостью показывали старожилы на "катакомбы" позади меня. - А это - бывший клуб.

В клубе при нефтяниках и "кино ставили", и "свадьбы деткам ладили, "отправные" перед армией".

В конце 80-х станция закрылась, говорят, стала убыточной. Нефтяники передали поселок на баланс колхоза "Забычанье", и при небогатом хозяйстве, которое не смогло поддерживать прежний уровень, он начал быстро стареть, приходить в упадок. Молодежь потянулась в Костюковичи, Минск и Могилев, старики остались. Лидии Константиновне Сыромолотовой, повару детского садика, колхозное руководство предложило стать комендантом поселка. В детском саду к тому времени стали платить немного, и она, хоть и числилась поваром, была при детях и нянечкой, и прачкой, и подменным воспитателем. Думала, комендантом будет полегче, согласилась. Но вышло иначе: за 120 рублей, которые платил колхоз, пришлось и баню в поселке топить, и деньги за жилье собирать, а после в колхозную кассу возить, и за порядком в общежитии следить, и роль участкового милиционера выполнять.

Несколько лет назад с поселкового клуба сорвало крышу. Лидия Константиновна пошла к руководству колхоза просить, чтобы отремонтировали, а там наотрез отказались: чинить не будем. Позже закрыли магазин.

В прошлом году поселок передали жилкоммунхозу. Лидия Константиновна, отработав комендантом 15 лет, тоже сдала свой пост: тяжело стало пенсионерке такой воз на себе тянуть. Руководство жилкоммунхоза начало приводить в порядок один из оставшихся домов, чтобы заселить в него всех жителей поселка (два других дома решили законсервировать).

В единственной двухэтажке, оставленной для жилья, полностью заменили кровлю, сделали отмостку, заказали металлические двери для подъездов. Предстоит еще отремонтировать котельную и заменить проржавевшие трубы. Ведь сегодня в доме случаются перебои с водой, и полностью вышла из строя канализация.

Жилье, конечно, подлатают, но есть ли будущее у поселка? Старики отсюда, похоже, не уйдут, привыкли к своим сарайчикам, в которых хранят сено, держат коров, свиней и даже кобылку.

Но почему-то не покидают Красный Курган и молодые. Думается, не только из-за работы: чтобы сохранить рабочие места, можно жить в ближайших деревнях. Но люди отсюда не уходят.

В Красном Кургане подрастает 12 детей: самый младший - Владик Шуфранов - в этом году пошел в первый класс, самая старшая - Анжела Артеменко - заканчивает школу.

Но все понимают: поселок - "не жилец". Клуб здесь уже не восстановят и магазин для горстки людей не откроют. И единственный жилой дом жилкоммунхозу будет обслуживать непросто. Сегодня, пока не уезжает молодежь, сюда заходит автобус, чтобы отвозить детей в школу, а до райцентра можно добраться ежедневным рейсовым автобусом. А что будет потом, когда дети вырастут и необходимость возить их на занятия отпадет? Что будет связывать стариков с "цивилизацией"?

Пару лет назад нефтяники вдруг вспомнили о "своих" людях, приезжали в райисполком, взяли справку, что жилье, которое строилось для их работников, нуждается в ремонте. Но куда потом пошли деньги, выделенные на ремонт, никто не знает. В Красном Кургане бывшие хозяева так и не объявились.

В том, что Красный Курган не такой, как прежде, есть и вина его жителей: они считают, что следить за порядком должно "начальство". А сами? Почему бы не скосить траву вокруг спортивных снарядов, построенных для их же детей? Зачем устраивать мусорные свалки около каждого дома, если можно весь мусор собирать в одном месте?

- А кто окна-двери в бывшем магазине и общежитии разобрал? Из ближайшей деревни за 7 километров точно не приезжали, местных работа, - считают в райисполкоме.

Перед обедом в поселок вдруг приехала почтовая машина, жители Красного Кургана, попрощавшись, пошли получать почту и пенсии, и мы покинули поселок-мираж. Кстати, этого населенного пункта я не нашла ни на одной карте.