Мир и детские слезы. Кто кого?

Изучаем проблему

Изучаем проблему


Своего родного отца Катя никогда не знала. 23–летняя девушка с потухшими глазами о семье вообще говорит очень неохотно. Мама, конечно, в меру возможностей старалась дочери ни в чем не отказывать. После почти 12 лет одиночества мама, наконец, нашла свое женское счастье. Михаил хоть и был младше ее, образованием и эрудицией не блистал, но проявил себя с лучшей стороны. Хозяйственный, веселый и дочку сразу же принял, стал баловать конфетами и куклами. Играл с девочкой, но все чаще брал ее на колени, «случайно» заглядывал в ванную, когда там была падчерица. События почти десятилетней давности Катя и хотела бы забыть, но не может. Тогда девочка вернулась с улицы вечером, зная, что мама с дядей Мишей поехали на майские праздники в деревню. Но в квартире ее ждал выпивший отчим. Что могла сделать хрупкая тринадцатилетняя девчушка против грубой силы? Катя рассказала о случившемся матери, но та, к сожалению, не встала на сторону дочери. И хотя в этой истории есть некое справедливое возмездие, но, увы, наладить рухнувшую в одночасье жизнь девушка до сих пор не может. Спустя несколько месяцев после преступления насильник повесился в их же квартире...


Катя и сейчас не скажет, что было страшнее, — насилие или предательство мамы. Эта маленькая голубоглазая девушка, как сломанный цветок, во время нашей встречи не смотрела мне в глаза. «Понимаешь, — говорит Катя, — мама своим отношением сумела убедить меня, что я хуже всех и сама во всем виновата. Знаю, что никогда не смогу выйти замуж, не смогу родить ребенка. Особенно девочку...»


Дети, пережившие эту страшную беду, действительно могут навсегда остаться растоптанными и униженными. «Одной из самых сложных реакций на насилие становится низкая самооценка, — говорит детский психолог Ольга Зяблева. — Ребенок постарше понимает, что с ним произошло. Его терзают страх и чувство вины. А вдруг он действительно виноват? Многие, к сожалению, не могут вынести гнетущего ощущения одиночества, тоски и беспокойства. И выбирают самый страшный путь — уход из жизни. К тому же у ребенка, перенесшего насилие, возникают серьезные сложности с адаптацией в обществе. У них нарушаются социальные связи как со взрослыми, так и со сверстниками. Поэтому часто появляются наркотики, алкоголь. Не решив собственных эмоциональных проблем, повзрослев, жертва насилия сталкивается с проблемами при создании семьи. Поэтому получить психологическую помощь в таких ситуациях — одно из самых главных условий налаживания дальнейшей жизни пострадавшего мальчика или девочки».


Все правильно, психологическая помощь действительно необходима. Как и обращение в правоохранительные органы. Но представьте, каково мальчишке или девчонке рассказывать взрослым, незнакомым дядям и тетям, что и как с ними вытворял мерзавец. Ведь доверие к взрослым у ребенка уже пошатнулось. Как быть, если ребенок просто замкнется в себе? Это вполне вероятно, потому что на сегодняшний день жертве приходится повторять рассказ о пережитых муках неоднократно, порой до семи раз! Специалисты отмечают еще и такой момент: детская психика такова, что после третьего–четвертого рассказа об одном и том же происшествии у ребенка включается защитный механизм. Начинает работать фантазия, появляются подробности, которых на самом деле не было. Поэтому и родители, и специалисты едины в своем мнении: необходимо сделать так, чтобы ребятам не нужно было столько раз вспоминать свою беду. По инициативе МОО «Понимание» в Минске открылась комната опроса для детей, пострадавших от насилия. Комнат как таковых две. Одна — основная, в ней находятся только двое — ребенок и психолог. Обстановка здесь самая непринужденная: никаких серых стен и казенной мебели. Нежного оттенка обои, мягкий диван, куда мальчишка или девчонка может забраться с ногами, игрушки. Если ребенок устал, он может отвлечься, порисовать. В ухе у психолога, ведущего беседу, наушник. Через него он получает вопросы от тех людей, которые находятся в другой комнате. Там собираются, чтобы не травмировать ребенка, остальные заинтересованные лица — родители или опекуны, следователи, адвокаты. Они могут спрашивать пострадавшего через психолога о каких–то необходимых моментах. Во время беседы проводится видеосъемка, чтобы запечатлеть все факты и избежать повторных расспросов маленькой жертвы. Естественно, ребенок знает о камере, хотя она и не на виду. Исполнительный директор МОО «Понимание» Андрей Маханько предложил использовать такую комнату еще и для опознания совершивших преступление. Только здесь подозреваемые находятся в комнате с камерой, а свидетель или потерпевший — возле телевизора. В этом случае уровень защиты пострадавших от рук преступника максимален.


Проект комнаты опроса был одобрен Министерством внутренних дел, детали работы обсудили на мозговом штурме представители многих заинтересованных ведомств. Вносили свои предложения сотрудники ГУВД, судебно–медицинской экспертизы, Генеральной прокуратуры. По словам Андрея Маханько, в течение 2011 — 2013 годов планируется открыть такие комнаты во всех областных центрах страны. Дело это по–настоящему нужное, ведь ребенок сразу же может получить необходимую помощь — психологическую, социальную, медицинскую. Но есть в этой ситуации одно «но», которое нужно устранять. Дело в том, что по закону сейчас допрашивать потерпевшего имеет право только следователь и лишь в этом случае эти сведения будут использованы в качестве прямого доказательства. Использование видеозаписи как вещественного доказательства в процессе следствия необходимо согласовывать, оформлять должным образом. Запись с беседой психолога может быть лишь косвенным доказательством. Поэтому, чтобы комната опроса приносила реальную помощь, в том числе и в наказании нелюдей, ломающих детские жизни, нужны изменения в Уголовно–процессуальном кодексе. Необходимо наделить процессуальными полномочиями на различных стадиях уголовного процесса психолога, чтобы полученные сведения были прямым доказательством вины насильника. Это не просто. Но если у нас есть возможность сделать еще хоть что–то для защиты детей, надо ее использовать.


Цифра «СБ»


За 6 месяцев текущего года от преступных посягательств пострадали 2.910 несовершеннолетних, в том числе 1.222 ребенка в возрасте до 14 лет. 23 несовершеннолетних были изнасилованы, из них 8 детей до 14 лет. В результате действий сексуального характера пострадали 33 несовершеннолетних, из них семерым ребятам не было и 14 лет. Развратным действиям подверглись 12 несовершеннолетних, 11 из которых младше 14 лет.

 

На снимке: серьезный разговор с психологом...

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter