Минус 12 процентов чуткости к детям

У всякого времени свои аббревиатуры. Два последних десятилетия в словесном обиходе используется немного странное слово СОП. Однажды в школе девочка-подросток так обыденно произнесла, словно отметила свой социальный статус: «Я из соповской семьи». Значит, в социально опасном положении. Она знала, какие последствия вызывает нахождение в черном списке неблагополучия. Тогда как это сугубо педагогический термин, не ярлык, и о нем детям знать не полагается. Они не виноваты, что взрослые подвели их к черте, за которой могут вообще оказаться без семейного тепла и любви — пусть не постоянной, а только в минуты трезвости, пусть грубоватой, нервозной, но необходимой. В лучшем случае, знают они, их ждет приют, издевки одноклассников и учительское «Ну что мне с тобой делать?!», в худшем — дом-интернат. 

Семья, мама и папа — самые большие ценности в нашей жизни. Разумом мы доходим до этого, будучи совершеннолетними. Дети ощущают интуитивно. Негуманно лишать ребенка родного очага, наносить психологическую травму. Поэтому в Беларуси продолжают активно развиваться семейные формы воспитания. Функционируют три детские деревни только в центральном регионе: «SOS — Детская деревня» в Боровлянах, в Марьиной Горке и детская деревня «Истоки» в Минском районе. 

Совершенствуется законодательство. Раньше в СОПы семья попадала, если подходила под один из шести критериев, прописанных в постановлении Минобразования. Известные курьезные случаи, когда дети бегали босыми и грязными (родители воспитывали их в естественных природных условиях) и зачислялись в неблагополучные. Потом отмываться приходилось вполне адекватным мамам и папам. С 1 февраля критериев стало в два раза меньше, и признать ребенка находящимся в СОП имеет право только координационный совет при райисполкоме. Соповцев стало меньше, есть положительная динамика возвращения детей в биологические семьи. Родителям в сложной жизненной ситуации оказывается постоянная поддержка государства. 

За отчетами и цифрами стоят конкретные люди, неравнодушные и готовые жертвовать своим временем ради детей и их непутевых мамаш. Марина из деревни Кучкуны Столбцовского района — мама троих детей. Двое уже выросли, устроились в жизни. Надо поднимать младшую дочку, но она запила. Пусть распнут меня в соцсетях, но не ее вина, что не смогла выбраться из житейской беспросветности. Без работы, дома проблем хватает. Из-за пьянок отобрали из семьи девятилетнюю девочку. Чтобы не травмировать ребенка и не определять в социальный приют, опеку над сестренкой оформил старший брат. Привез из Минска печника, директор местного хозяйства помог с ремонтом печки и устроил Марину на ферму. Руководитель не открещивается от несвойственных, казалось бы, для него обязанностей — участия в судьбах оступившихся людей. Понимает, что материальных возможностей у того же сельсовета, школы меньше, чем у хозяйства. Не остались в стороне от проблем Марины и председатель сельисполкома, учителя. Порой и моральная поддержка, вселяющая веру в себя, в доброту окружающих, играет не последнюю роль. Вместе смогли вытянуть сельчанку из пьяного омута. Сегодня дочка живет вместе с ней. Много подобных примеров, уверена, и в других районах.

По Беларуси в СОП находятся 24 тысячи детей. Пока большинство в родных стенах. Есть надежда, что останутся дома. При условии, конечно, что рядом окажутся такие же неравнодушные люди, которые не отмахнутся от чужих проблем, не осудят, а помогут. В прошлом году с соповскими семьями велась серьезная работа — с родителями в первую очередь. Психологами, социальными педагогами, но все не спихивали на школу, подключались разные ведомства — от МЧС до райбольниц. В итоге из 24 тысяч отобраны только 2904 ребенка. И все равно это 12 процентов. На 12 процентов не хватило нашей чуткости. 

klimovich@sb.by