В XXI веке перед миром стоят достаточно серьезные вызовы. Не думаю, что они ограничиваются только теми событиями, которые произошли на Ближнем Востоке. Не думаю, что Ближний Восток, события в Афганистане, Средней Азии являются единственной проблемой. Хотя и она немалая. Ситуация чревата полной дестабилизацией. Я достаточно долго проработал в Центральной Азии, в постсоветских республиках и хорошо знаю ситуацию в регионе. Давление экстремистских организаций здесь очень серьезное. К сожалению, есть достаточно много сведений, что они поддерживаются рядом спецслужб. В том числе и тех государств, которые декларируют обычно борьбу с международным терроризмом и наркотрафиком. А в последнее время наблюдается сращивание террористических организаций с наркомафией. Сегодня это уже не две отдельные проблемы, а фактически одна.
Кроме локальных проблем, есть и одна очевидно глобальная — это проблема выбора пути развития. Экономический кризис вынудил многих глав государств, даже западных, признать, что нынешняя модель социально–экономического, финансового устройства мира грешит большим количеством изъянов. В большой степени она сама запрограммированна на постоянное репродуцирование кризисов. И глобальных, и региональных, и национальных. Внутри нее лежит целый ряд серьезных системных погрешностей, которые практически делают неизбежным периодическое возникновение очень сложных ситуаций. На мой взгляд, несмотря на все декларации, она неспособна обеспечить стабильное развитие для всего человечества.
Декларируется, что либерально–рыночная концепция является венцом человеческого развития. Однако это не подтверждается практикой. По сути, мы видим, что существование группы стран с высоким уровнем потребления возможно только за счет более проблемного и более трудного существования всего остального мира. Это факт. Не вижу ни одной веской причины, по которой это можно оспорить. Грубо говоря, «золотой миллиард» пользуется ресурсами всего остального мира, чтобы поддерживать свой собственный уровень потребления.
Может ли такая концепция привести к стабильному развитию всей планеты? Или хотя бы к относительно благополучному существованию всех стран? Думаю, что нет. В этой модели заложено большое количество проблем. В этом смысле достаточно актуальной видится задача создания некоего альтернативного проекта, который мог бы показать, что фактически навязанная ныне система не единственная в своем роде.
Я не думаю, что модель, которая имелась в Советском Союзе, может полностью соответствовать подобным требованиям. В конце концов, Советский Союз распался по ряду очень серьезных причин. И в то же время я считаю, что именно сейчас стоит вспомнить о теории конвергенции, которая была достаточно популярна в 70–х годах прошлого века, о сочетании плюсов и минусов капиталистического и социалистического путей развития. Вопрос не в том, чтобы тянуть мир в прошлое. Нет. Вопрос в том, чтобы найти более оптимальную, более гармоничную модель развития, способную обеспечить более–менее устойчивое существование при достаточно приемлемом социальном пакете.
Я не знаю, имеет ли подобную цель руководство Беларуси, но мне кажется, что страна пытается демонстрировать нечто подобное. Я считаю, что попытка нащупать альтернативу есть.
Что нам говорят многие ученые и политики Запада: «За вас все уже придумали. Мы знаем, как вам жить. Вот либерально–рыночная модель. Да, она достаточно проблемная для большого количества населения, но тем не менее другого варианта нет. Уж вы нам поверьте. Мы очень умные. Много книжек об этом написали. Короче, живите так, как вам сказали. Если у вас возникают проблемы — что–то где–то взрывается, что–то рушится, — это издержки. Поживите лет двести — у вас все будет хорошо».
Но может ли мир спокойно пойти на освоение подобной конструкции? Не может! Потому что по ряду вопросов нам предлагают или медленно умирать, или потуже затянуть ремни на шее. Альтернативного пути «архитекторы» не приемлют.
На самом деле закон человеческого развития — это не закон всемирного тяготения. Это его нельзя изменить. А все остальное, что придумано людьми, может быть изменено ими же. Поэтому попытки найти альтернативу крайне важны. Я не исключаю, что Беларусь, в принципе, имеет исторический шанс продемонстрировать нечто подобное. Это было бы очень интересно и важно...
Если говорить о роли Беларуси в геополитических процессах, один из аспектов этой роли в том, что она могла бы найти свой вариант развития. А для постсоветских стран ее значение вот еще в чем. Мне кажется, что Беларусь пытается «сшивать» разные куски нашего прошлого. Многие постсоветские страны страдают от одной серьезной вещи: мы не можем «сшить» в единое целое куски нашего исторического прошлого. И некоторые страны, соседняя Украина тому пример, демонстрируют внутренний раскол именно по вопросу оценки прошлого. Когда одни периоды истории жестко противопоставляются другим. Это делит общество изнутри, подрывает его основы и рождает серьезные проблемы на перспективу. Такая проблема есть и в России. Менее жесткая, но она существует...
Так вот, в Беларуси интуитивно нащупывают модель «сшития» разных периодов истории. Без противопоставления их друг другу. И это очень ценно для постсоветского пространства. Это действительно очень интересная основа для развития. Иначе постоянная борьба, противопоставление, внутренняя концептуальная война заводят общество в тупик...
Я считаю, что вот этой попыткой «сшить» прошлое во имя будущего белорусская модель для постсоветского пространства актуальна. А для будущего, возможно, она интересна попыткой сформулировать некую альтернативу модели развития. Просто к этому не прийти, здесь очень нужна взаимная поддержка. Я не очень понимаю и не поддерживаю попытки некоторых кругов поссорить Россию и Беларусь — нам друг без друга будет очень сложно. Абсолютная иллюзия, что мы будем еще кому–то нужны, кроме друг друга.
Одна из проблем, которая была решена Западом с развалом Советского Союза, это устранение альтернативного цивилизационного центра. Я не считаю, что у нас есть шанс такой центр возродить в прежнем качестве, да это и не нужно. И тем не менее попытаться самим найти альтернативу либерально–рыночной модели — это серьезная задача. Это амбициозная задача. И это очень интересный геополитический проект.
(Из выступления на VI Белорусском медиафоруме.)
