Михаил: Театр — место службы, самое главное, что тут нужно делать — служить. Но только с годами понимаешь, что большая часть времени проходит именно здесь. Это уже определенный уклад жизни, еще одна семья и родные люди. Еще один любимый дом, которого очень не хватает на расстоянии.
Владимир: Отец все правильно сказал: второй дом — это точно. Первый год работы я вообще прожил в театральном общежитии, не перевез тогда еще своих девчонок (жену Юлию и дочь Мирославу. — Прим. «ТН») из Эстонии в Москву. Поэтому единственное место, куда я просто бежал сломя голову, — МХТ. Здесь все мои друзья.
— Как складываются отношения с новым худруком МХТ Сергеем Женовачем? Над чем сейчас работаете?
М.: Сергея Васильевича я знаю давно, и одна из самых любимых моих работ — Мышлаевский в «Белой гвардии» его постановки. Сергей Васильевич прекрасен, поэтому с ним работается легко, иногда я шалю на сцене, импровизирую, насколько он мне позволяет. Но двигаемся мы в правильную сторону, в этом кажущемся сумбуре и веселости находим нужную ноту для нового спектакля. Сейчас он создает новую команду, которая будет продолжать славные традиции МХТ имени Чехова, и сюда стало еще больше манить.
— Каким правилам внутритеатральной жизни вы научили Володю в первую очередь?
В.: Главное — побольше хулиганить, но к работе относиться посерьезнее. Важно правильно сочетать эти два момента, и тогда что-то и получится.
М.: Да он сам уже больше меня знает! Вовка много работает, их дружная компания молодых артистов занята в целом ряде спектаклей. А вместе мы играем в «Трамвае «Желание». Я вижу, что Вовка движется в правильном направлении, переживает, волнуется. Отдает себя профессии полностью. И мы такими же ненасытными были…
В.: Ну как «мы играем»… Михаил Евгеньевич — играет, а я подыгрываю. (Улыбается.) На сцену выхожу в 10 спектаклях. Нам, недавно пришедшим новичкам, повезло, что театр позволил столько работать. Как-то прочитал у Евгения Водолазкина в «Лавре»: «Ангелы никогда не устают, потому что они себя не жалеют в добрых делах». Согласен полностью, потому что понимаю: если будешь косячить, пить-курить, устанешь очень быстро.
— Все люди так или иначе обладают интуицией, а с возрастом приходит чуть больше понимания, что и как устроено в этом мире Учиться, глядя на отца
— Михаил, вы всегда говорили, что с друзьями легче работать. А с родными людьми? Володя, волнения больше, если отец рядом?
В.: Когда я первый раз вышел в спектакле «Трамвай «Желание» (там много импровизаций), вовремя выйти и уйти со сцены казалось проще простого. Особенно на фоне более сложных вводных ролей, например, в «Зойкиной квартире». Но там было меньше стресса и волнения. А тут я перепутал все: в какой руке карты держать, в какой стакан наливать, чем прикуривать… Стал прикуривать картами, стаканом играть в покер, переклинило…
М.: Да отлично все было! Профессионализм приобретается с опытом. Я иногда специально шепну: «Вов, нормально все?» Вижу, он моментально реагирует, значит, слышит, все хорошо. Никаких наставлений не даю, я сам еще учусь постоянно. Вижу, что парень развивается, и не нужно бежать впереди паровоза. Никогда не буду кричать: «А сейчас, Володя, ты должен прыгнуть 6.10!» Прыгаем 5.20 — и хорошо! Молодежь болеет за свое дело, все время советуется, переживает. И подгонять тут не надо.
В.: Главные наставления — личный пример. Я всегда подсматриваю за отцом, когда он играет, репетирует… Правда, пока так же не получается.
М.: Да ладно! Помню первый показ в театральном институте: как же им было тяжело, ребята были просто в ужасе, даже назвать свое имя казалось невозможным. Но я понимал, что и мы такими же деревянными были на первом курсе. Потом, с опытом, появлялась энергия, и в конце обучения я видел, что они уже спокойно держат роль. В театре все началось сначала: большой зал, да и зритель не тот, который изначально благосклонно к тебе относится. Здесь существует определенная ответственность и нужно работать по-настоящему.
— Сейчас на Первом канале идет сериал «Гадалка». Кажется, это ваш первый совместный фильм?
М.: Да, его начали снимать три года назад, а после было еще несколько: «Агент национальной безопасности. Возвращение», «Полярный 17» и другие. В том числе музыкальный клип, посвященный боевому подразделению «Альфа», сняться в котором было большой честью для нас. А в «Гадалке» у нас была очень хорошая команда, снимал Илья Казанков, с которым мне всегда легко и приятно работать.
В.: В «Гадалке» чуть ли не полкурса нашего снялось. И так сложилось, что на небольшие эпизодические роли взяли почти всех. Я там сыграл директора фирмы по производству пластиковых окон. Но признаюсь, театром я сейчас больше интересуюсь. По ощущениям он гораздо сложнее и объемнее. Есть возможность держать зрителя, менять тактику, пристраиваясь к залу…
— Михаил, ваш следователь Потапов в «Гадалке» поначалу в штыки воспринимает сверхспособности своей новой коллеги. А вы сами верите в мистику?
М.: Нет никакой мистики, все упирается в одно — веру. Вот говорят: «Я поверю, если покажете». Так ты поверь и увидишь. Все люди так или иначе обладают интуицией, а с возрастом приходит чуть больше понимания, что и как устроено в этом мире.
Ничего не хочу менять
— На днях у вас юбилей — 50 лет. Волнуетесь?
М.: Да, уже полтос… Не волноваться нельзя! Буду в этот день играть свой любимый спектакль «Крейцерова соната». Потом коллеги обещают устроить сюрприз.
— Пятьдесят — это много?
М.: Конечно, много, ведь следующую полтаху можно и не встретить. (Смеется.) Надо понимать, что все, пик пройден. Хотя по физическим ощущениям все нормально, полон сил, тьфу-тьфу. Чувствую себя на 35-40, не больше. Нужно продлить это состояние подольше — активной творческой жизнью.
— А какой у вас рецепт молодости тела и духа?
М.: Нет рецептов, живу как все: сходил на тренировку, потом на репетицию, встретился с друзьями… Знаю точно, что нужно больше улыбаться и обязательно ходить в храм. Иногда важно оставаться наедине с собой и пытаться общаться с Создателем, хотя бы посылать туда свои мысли. Надо говорить хорошие слова, желать здоровья и добра, и к тебе это вернется. Это не секрет, а самые простые вещи, которые давно всем известны. Но как тяжело их порой исполнять!
— Можете назвать свои главные победы?
М.: Мои пятеро детей — главное достижение в жизни. Сейчас я уже радуюсь не за себя, а за них. Мне приятно, что они живут не черствыми людьми, что они сильные и пытливые люди. Не думаю, что я в них специально что-то «закладывал», я просто шел своей дорогой, а они смотрели и повторяли.
— Какие сюрпризы могут вас удивить в день рождения?
М.: Я уже от многих услышал: «Можно прийти к тебе?» Самое классное, что столько хороших людей хотят посидеть со мной за одним столом. Да, иногда остаешься в одиночестве и пугаешься: «Ну все, вот ты и один», начинаются внутренние сомнения… И вдруг понимаешь, что это не так, вокруг столько неравнодушных людей, которые хорошо к тебе относятся. Это самый главный подарок. Я ничего не хотел бы изменить в своей жизни, благодарен всему, что было, всем людям, с которыми я встречался. Надо постараться в дальнейшем не совершать каких-то крупных ошибок, таких, которые тебя изнутри будут съедать, корябать. Хотя что мы без ошибок, внутренней боли и переживаний? Одна пустота…
— Иногда остаешься в одиночестве и пугаешься: «Ну все, вот ты и один». И вдруг понимаешь, что это не так, вокруг столько неравнодушных людей, которые хорошо к тебе относятся. Это самый главный подарок— Вы как-то признались, что вписываетесь в любые авантюры. Какие случились в последнее время?
М.: Каждый новый проект — авантюра, потому что неизвестно, чем он закончится. Колоссальная авантюра — наш кинофестиваль в Нижнем Новгороде, президентом которого я являюсь. Два года назад мы начали собирать его на коленке, а на днях выиграли первое место на Festival Forum 2019 и были названы лучшим фестивалем. Продолжаем работу с продюсером Оксаной Михеевой, набираем обороты, и дай Бог нам их не сбавлять.
— А ведь этот год юбилейный и у Володи: ему исполнится 30. Насколько узнаете себя в сыне?
М.: Вовка пособраннее меня будет.
В.: Я знаю, почему у него такое ощущение. Просто я больше переживаю, сомневаюсь, во мне меньше творческой смелости. Я не такой свободный, как батя.
М.: Он перфекционист, у него все должно быть идеально.
— А в чем вы совпадаете на все сто?
В.: У нас часы похожие, например, видите? Мы никогда не сговариваемся, но приходим всегда в одном стиле, вот как сегодня.
М.: Как это мы опять умудрились? (Хохочет.) И штаны одинаковые — с карманами, и майки в одной цветовой гамме, и часы… Как так получается? Мне кажется, мы хорошо чувствуем друг друга, у нас есть внутренняя связь.
— Теперь я стараюсь каждый день проживать в радости. Едешь в машине и думаешь: «Все хорошо, Господи! Дети, театр, кино и вообще жизнь…»Батя — добрый
— Володя, а каким вы представляли отца до встречи с ним?
В.: Честно, у меня не было никаких ожиданий. Разобрались по ходу пьесы. Главное, мы стали общаться и смогли стать близкими людьми. Спасибо тем, с кем я жил в Таллине, — дедушке, бабушке, тете, дяде, они воспитали во мне качества, которые есть и в отце. Поэтому, когда мы с ним встретились, все было как надо, недостающая часть пазла просто встала на место.
— Михаил, вы довольны тем, как складывается сегодня жизнь у Володи?
М.: Да, но я не хочу его захваливать. Сын часто обращается ко мне, я вижу, как он переживает за профессию, и помогаю, чем могу. Мы можем говорить о разных вещах, чувствуя субординацию и при этом оставаясь открытыми друг другу — и в быту, и в творчестве.
— Володя, чему главному вас научил отец?
В.: Главное то, что он не жалеет дарить свою любовь, особенно близким. Мне кажется, я жадина в этом плане. Мне больше нравится, когда меня любят. А вот отец всем дарит тепло и любовь. Основные его качества — сила и доброта. И сильный он именно потому, что добрый. А добрый, потому что сильный.
— Вы оба занимаетесь боксом, Вместе спаррингуете?
В.: Бывает, что тренируемся вместе с отцом, но никаких спаррингов при этом. У меня табу на спарринги с близкими. Я знаю, что это такое и чем опасно. Когда профессионально занимался боксом, был довольно жестким, на меня даже смотреть было опасно. Я не люблю проигрывать и с самого начала никогда не спарринговал вполсилы, тут правило одно: ищешь слабые места и пытаешься соперника уложить. Бывало, приходили люди со стороны и предлагали: «Давай спарринговать!» Я отвечал: «А может, лучше в футбол сыграем?» Я ушел из спорта, поступил в театральный институт, а мои друзья продолжили тренироваться, сейчас они известные в Европе топовые бойцы.
Момент истины
— Не жаль было уходить из спорта, вы же были первым в сборной Эстонии?
В.: Даже когда поступил в театральный, советовался со своим тренером, говорил, что меня мотает, не могу определиться. А в тот год мне еще предложили ехать на Кубок мира по кикбоксингу. И я должен был либо ехать в сентябре на учебу, либо в октябре на Кубок. Был мучительный выбор.
М.: Я помню фотографию того времени. Ее, кажется, твоя Юлька сделала. Ты стоишь спиной, и перед тобой две дороги: на одной фонарь и свет, на другой темнота. И ты пошел туда, где свет.
— Не пожалели о своем решении?
В.: Ни разу. Хотя, признаюсь, нет-нет, да и кольнет, когда увижу по «Евроспорту» своих ребят. Думаю: «Я бы тоже мог там быть!» Почему я пошел в театральный институт? Помню, когда мне было лет 5-6, поздно вечером меня разбудил дед: «Вовчик, иди сюда!» Он подвел меня к телевизору и сказал: «Смотри, вот твой папа». Это был фильм «Колесо любви». Я почему-то совершенно спокойно это воспринял, посмотрел минут десять и пошел спать. И наутро сказал себе: «Теперь я знаю, кем буду в жизни!»
М.: Это была первая картина, в которой я снялся. И когда мы встретились, я отметил, что парень спортивный, натренированный. Но при этом понимаю, что он смотрел все мои фильмы. И промелькнула мысль: «Он будет артистом!» Я сразу все понял, но никак его не подталкивал, даже наоборот, мы пытались пойти по пути наибольшего сопротивления. У меня точно так же было: я четыре года проучился в военном училище, прежде чем пошел в театральное.
— Вы не стали отмазывать Володю от службы. В 22 года он пошел в эстонскую армию, так как тогда еще был гражданином Эстонии.
В.: Меня не надо было отмазывать, я мог просто сказать, что не пойду служить, и меня бы не взяли. Я пошел сам, ведь все, кто меня воспитывал, все мои деды-прадеды служили-воевали. Мне стыдно было косить от армии.
М.: Вова пришел после дембеля, стриженый, с рюкзачком, весь сияет. Чувствую, хочет мне что-то важное сказать. Спрашиваю: «Что дальше-то планируешь?» Вздыхает и выдает: «Хочу в театральное!» Я чуть не упал со стула. Но сдержался, виду не подал, сказал: «Хорошо», — и подключил близких людей, сестру Машу и знакомого педагога, чтобы начали его готовить к прослушиваниям. Сказал, что сам я его тащить не буду, потому что тогда он будет мучиться этим всю свою творческую жизнь. Моя помощь заключалась в том, что с сыном работали хорошие педагоги.
В.: До «Щепки» я везде вылетал после первого же тура — ГИТИС, «Щука», Школа-студия МХАТ. «Щепка» была последней в списке. И все нынешние друзья, тоже взрослые ребята, еще старше меня, слетели везде, кроме «Щепки». А наш мастер Владимир Николаевич Драгунов всех взял, это был его первый курс. Потом, правда, сказал: «Больше я таких идиотов набирать не буду, буду брать интеллигенцию». А набрав интеллигенцию, сокрушался: «Такого курса, как ваш, уже никогда у меня не будет!»
М.: Такое ощущение, что это был наш питерский курс в ЛГИТМиКе, который набирал Вениамин Михайлович Фильштинский. Мы тоже послетали везде до того, как попали к нему. И для него мы тоже стали первым набором! У нас был курс серьезных парней: Костя Хабенский, Мишка Трухин, Андрюха Зибров. И окончил Вова театральный в том же возрасте, что и я, в 27. Я поступал в 22 года, сын в 23, но учились — я пять лет, а он четыре. Ситуация просто один в один, сын повторяет мою судьбу.
Еще один артист в семье
— Володя, а чувство ответственности за фамилию отца когда-нибудь давило?
В.: Меня здорово закалили в институте, столько подколов в связи с этим было. Даже здесь, в театре, это продолжается, постоянно шутим. Мне дадут чуть больше эпизод, чем ребятам, которые играют уже пять-семь лет, сразу парирую: «Ну, у меня же батя».
Читайте также
В.: Зачем? Пореченковых и так много, Любимцевых тогда не останется. Да и дочка у меня Любимцева. Так что все нормально («Главное, что он Владимир Михалыч!» — вставляет Михаил).
— Володя, вы наконец перевезли семью из Таллина в Москву?
В.: Да, теперь моя семья со мной. А до того я пять лет промучился с документами, пока оформлял российское гражданство, поэтому не мог перевезти жену и дочку. Но вообще я родился в СССР, так что моя родина и здесь тоже. У меня по родословной все питерцы, по маме и по отцу. Сам я год прожил в Санкт-Петербурге, но не смог его полюбить. Слишком тяжелый город, приедешь — и скорее хочется обратно. А вот Москва меня сразу подкупила и влюбила в себя.
— Михаил, ваши пятеро детей дружны между собой? Володя — авторитет для младших?
М.: Еще какой! Он приезжает, и они все на нем виснут, особенно старший, Мишка. Ему через пару лет тоже предстоит выбирать жизненный путь, но пока он еще не определился. Но что я отмечаю — в нем заложен мощный комедийный потенциал, что довольно редкая штука. Мишка серьезный парень, но при этом очень смешной, делает такие вещи, просто на разрыв.Вполне возможно, что в семье будет еще один артист.
Все только начинается
— Володя, насколько далеки от реальности оказались представления об отцовстве, когда у вас родилась дочь Мирослава?
В.: Когда она родилась, я был еще студентом, и почти три года меня не было рядом с семьей. Жена и дочь жили в Эстонии, я — в России, лишь изредка навещал их. И самое сложное бремя воспитания взяла на себя Юля.
М.: Ну до трех лет — это еще не тяжело. Тяжело будет, когда начнет расти, а пока — накормить да спать уложить… Барышня у нас боевая, с характером. Огонь! Скорость перемещения у нее фантастическая — неуловимая Мисс, как мы ее называем!
В.: Сейчас уже Юля с Мирой меня кормят и спать укладывают. (Смеется.) А мои родительские функции — поиграть с дочкой в прятки, например. На самом деле я все могу: мы и гуляем много, ходим и на батут, и в кино, книги читаем, зарядку делаем. Мира и в театре у нас была, смотрела «Конек-Горбунок». Сама уже поет, танцует, рисует, занимается в театральном кружке, она там самая маленькая, ее даже брать не хотели.
— Михаил, остались ли еще мечты, которые не сбылись?
М.: Думаю, все еще впереди. Сейчас отметим полтаху и понесемся дальше, все только начинается. Теперь я стараюсь каждый день проживать в радости. Едешь в машине и думаешь: «Все хорошо, Господи! Дети, театр, кино и вообще жизнь…». А если еще и солнце взошло в Москве! Вдруг понимаю, что нахожусь в состоянии счастья. И здорово, что это состояние посещает меня все чаще.
МИХАИЛ ПОРЕЧЕНКОВЛика БРАГИНА
Родился: 2 марта 1969 года в Ленинграде
Семья: женат, дети — Владимир (29 лет), Варвара (20 лет), Михаил (16 лет), Мария (14 лет), Петр (8 лет); внучка — Мирослава (3 года)
Образование: ЛГИТМиК (курс Вениамина Фильштинского)
Карьера: актер МХТ им. Чехова, снялся более чем в 120 фильмах и сериалах, среди которых: «Агент национальной безопасности», «Бандитский Петербург», «Механическая сюита», «9 рота», «Грозовые ворота», «Связь», «Ликвидация», «Доктор Тырса», «Небесный суд», «Марафон», «Поддубный»
ВЛАДИМИР ЛЮБИМЦЕВ
Родился: 22 декабря 1989 года в Таллине (Эстония), сын Михаила Пореченкова от первого, гражданского брака
Семья: женат, дочь — Мирослава (3 года)
Образование: ВТУ им. Щепкина (курс В.Н. Драгунова, выпуск 2017 года)
Карьера: актер стажерской группы МХТ им. Чехова. Снимался в фильме «Легенда о Коловрате», сериалах «Гадалка», «Мост», «Агент национальной безопасности. Возвращение», «Полярный 17»
Фото Любы Шеметовой
