Проблема белорусского языка в литературе встала не сегодня, это давняя незатихающая боль, которую народ выстрадал через века, а мы, современники, лишь расхлебываем ту похлебку, которую сварганили наши предки.
Испокон веку на землях Беларуси рядом с белорусами уживались поляки, русские, евреи, немцы, цыгане, татары и другие народы. Сколько добрых слов сказано о белорусской терпимости, или толерантности, как о доминантной национальной черте характера.
Поэтому предлагаю всем участникам литературного процесса не смотреть на старую проблему языка так узко, из сегодняшнего окошка, перекладывая ответственность на государственных мужей из недавнего советского или царского прошлого. Это наша данность, наше наследие. Но общими усилиями, консолидируя интересы государства и общественности, эта проблема может постепенно разрешиться. Сама жизнь подталкивает общество к осмыслению этой проблемы, но не энергичным наскоком, а очень вдумчиво и аккуратно.
Не может исчезнуть язык у народа со столь славным и богатым прошлым!
«Не пакiдайце ж мовы нашай беларускай, каб не ўмёрлi», — тревожно звучат колокольным набатом слова Ф.Богушевича.
— Не пакiдайце ж... Не пакiдайце ж...
— I не пакiнем...
У любой проблемы, как у медали, есть две стороны — светлая и темная. Особенно если ориентироваться на национальный миф, на образ утерянного «золотого века» ВКЛ, наследниками которого смело могут называться современные белорусы.
Сошлюсь на белорусского историка Г.Галенченко, «Шляхецкая дэмакратыя» ў ВКЛ у XVI — XVIII ст.»: «И здесь белорусы имеют преимущество перед многими народами «постсоветского пространства». Обращение белорусов к ВКЛ — это обращение к такому прошлому, которое значительно больше отвечает современным демократическим нормам и на которое можно значительно больше опираться при построении демократического государства, чем на исторические образцы и примеры прошлого многих других народов. Если гордиться в своей истории не завоевательными войнами и порабощением других, а близостью общественных порядков прошлого к современным нормам и ценностям, белорусам есть чем гордиться».
Не здесь ли государственным мужам надо искать основы для закладки и построения пресловутой национальной идеи? Надо только к этому благородному делу привлечь таланты. А они сумеют достойно мифологизировать утерянный «золотой век», да так, что превратят в святое прочтение страницы истории, высоко озвучат в лучших литературных образцах героику прошлого. Оплодотворенная новыми задачами, такая национальная идея усиленно и плодотворно заработает на будущие поколения.
Но не все так просто, как кому–то может показаться.
Корни проблемы белорусского языка и его носителя — белорусского народа — надо искать не в днях нынешних, а заглядывать в глубину прошлых столетий.
Коротко вернусь к историческому прошлому. После наивысшего периода расцвета, подъема и ренессанса ВКЛ в сфере культуры, главным образом в литературе, книгопечатании и архитектуре, наступили времена долгого насильственного отторжения высшего сословия от низов посредством ополячивания, или полонизации, но уже в составе Речи Посполитой. И этот период длился не один век.
Верхушка общества, высокородная шляхта изменила своим корням, забыла родной язык, посчитав, что экономически ей будет выгоднее примкнуть к польской светской элите.
Старажытная родная мова... Она осталась лишь в Статутах ВКЛ (получили развитие идеи государственного суверенитета, верховенства закона, прав человека, веротерпимости и религиозной свободы), тем самым де–юре закрепив славное прошлое народов ВКЛ и ее властителей. Но уже в общении между собой шляхта заговорила на польском или других европейских языках. Общественно–политический статус не позволял светской элите разговаривать на «хамскай, мужыцкай мове». Не тогда ли начался чудовищный разрыв между народом и верхушкой власти посредством утраты общего, единого и родного языка?
Дальше — больше. Шляхетные паны начали между собой горячо выяснять отношения, кто из них по достоинствам феодал выше и могущественнее, кому даны привилегии чуть ли не от самого Всевышнего. Увлеклись внутренними разборками Сапеги, Воловичи, Кишки, Сангушки, Огиньские, Ходкевичи, Глебовичи, канцлеры и подканцлеры, великие маршалки и прочие дворные, подскарбии земские, воеводы, каштеляны и старосты, ослабив тем самым не только королевскую власть, так как над государственными преобладали все–таки частные и групповые запросы, но и общегосударственные интересы.
Эгоистическая политика магнатских групп, не заинтересованных в укреплении верховной власти и процессов централизации, в конце концов привела к сильному ослаблению местной олигархической верхушки.
Но не будем напоминать уроки истории или все–таки современников надо отсылать к исторической памяти прошлого? Не там ли кроются ответы на многие вопросы, почему очень многие чистокровные белорусы не являются носителями родного языка? И это неоспоримый факт, но надо отдать должное: повсеместно не разговаривая на работе, в быту на родном языке, нация тем не менее относит себя к этническим белорусам (об этом свидетельствуют и переписи населения), во время застолий, в праздники и дни скорби поют белорусские народные песни.
Но коротко продолжу исторический экскурс, буквально в рамках школьной программы. За разделением по языковому признаку последовало расчленение общества по этнорелигиозным признакам, что снова не сулило единения государства в мощную структуру, а предопределяло только грядущие раздоры и конфликты. Ослабленной и смятенной страной, таким своеобразным «перекрестком Европы», начали активно интересоваться соседи. «В XVIII в. во внутренние дела Польши и ВКЛ все более активно вмешиваются соседние державы, заинтересованные в сохранении слабой РП. Большинство робких попыток преобразовать и усовершенствовать государственный строй или сводились к зеркальной шлифовке окостеневшей системы, или не достигали своих целей», — Г.Галенченко, «Шляхецкая дэмакратыя» ў ВКЛ у XVI — XVIII ст.».
Потом последовали три трагических передела Речи Посполитой, а вместе с ними изменились и общественно–политические задачи, наступила уже новая зависимость, теперь уже от сильной, имперской соседней России.
Получается, что высший класс общества, его элита — сословная шляхта разошлась с народными массами на самом сложном переломе истории. Сошлюсь на Ю.Чернявскую. В статье «Символьная личность: прошлое и современность» она говорит, что «пути масс и аристократии настолько разошлись, что можно без преувеличения говорить о разных типах менталитета — полонизированного шляхетского и белорусского «крестьянского».
На мой взгляд, сегодня у руководящей элиты и у народа одна равность и беда — общее недостаточно хорошее знание родного языка.
Думаю, что, когда строится дом, не так важно, кто закладывает его фундамент, возводит стены и крышу — русский, белорус, поляк, еврей или татарин, главное, чтобы дом был для всех теплый, родной, уютный и добрый.
Напрашивается один вопрос: кому выгодно противостояние в национальной литературе по вопросу отражения нашей действительности в современных книгах — на белорусском или русском языках? Прошедший съезд вскрыл это противостояние, и дискуссия на страницах газет подтвердила назревший вопрос. Стоит ли загонять клин непонимания и отчуждения между белорусскими писателями, пишущими на родном белорусском языке, и такими же белорусскими писателями, но создающими свои творения на русском языке?
Мне кажется, что в литературе не должно быть непримиримой оппозиции по такому непростому, даже трагическому вопросу. Скрытая перманентная конфронтация не приведет к дальнейшему созиданию и объединению, но к разрушению — да.
Лично мое понимание таково: существует течение одной большой реки, пополняемой водами многих речушек, ручьев и мелких ручейков. И река эта — наша великая национальная Литература, где в отечественном белорусском пантеоне есть место всем писателям и поэтам прошлого, как и потом найдутся места в храме национальной культуры для лучших имен современников и будущих авторов изящной словесности.
В русле той большой реки не надо городить искусственные отводы, пруды и дамбы, тем самым лишая потоки воды могучего движения и силы. Река, отрезанная от своих живительных подземных источников, не подпитается и не наполнится прибавлением множества чистых свежих струй, не станет богаче и полноводнее, но берега ее оскудеют и обмелеют.
Она одна, белорусская Литература — сильная, разная, процветающая, многоголосная, опечаленная и скорбящая, — озабочена развитием духовной жизни своего народа. В ней полифонично и радостно должны зазвучать и зазвучат голоса всех славных имен: от самых великих, могучих песняров прошлого до самых юных участников современного литературного процесса, слившись в общую стройную песнь народа.
Народу дано понять и услышать голос каждого отдельного творца, даже самого малого и скромного.
На современном этапе развития белорусской литературы многое зависит от самих участников этого сложного процесса. Так попытаемся сделать дальнейшее развитие национального Слова без прежних внутренних драм, отягощенных ошибками исторического прошлого, но в своей органичности созидательным, дружным и поступательным.
Ирина ШАТЫРЕНОК, Гродно.
