Выдающийся пианист Денис Мацуев — о музыке, футболе и детях-вундеркиндах
Денис Мацуев виден отовсюду — за могучий рост 1 метр 92 сантиметра коллеги прозвали его «Мэтром девяносто два». Ко множеству должностей и званий у народного артиста России, выдающегося пианиста под Новый год добавилось еще и звание почетного профессора МГУ, и мантию на него одел ректор Виктор Садовничий. Здесь, за кулисами переполненного университетского ДК, мы и повели разговор — и это был единственный шанс пообщаться с маэстро: и дело не в том, что он не жалует журналистов, напротив. Но у Мацуева нет ни единой свободной минуты: достаточно сказать, что он дает по 160 концертов в год. И при этом бешеном ритме пианист умудряется заниматься общественной работой: Денис Мацуев — член Попечительского совета благотворительного проекта «Вернуть детство» в Приволжском федеральном округе в поддержку детских домов и детей, оставшихся без попечения родителей. И стоило заговорить об этом проекте, как Дениса уже трудно было остановить.
— ...В состав Попечительского совета проекта «Вернуть детство» меня пригласил тогдашний полномочный представитель Президента России в ПФО, инициатор его создания Григорий Рапота, который сегодня стал Госсекретарем Союзного государства. «Вернуть детство» — проект, направленный на поддержку детей, оставшихся без попечения родителей, создание и совершенствование механизмов адаптации их к жизни, их социальной защиты. В рамках проекта много сделано. И это я знаю не понаслышке, потому что участвую во многих программах проекта. Создан институт уполномоченного по правам ребенка, реализуются «социальные лифты» для детей–сирот. В прошлом году я побывал в первом нижегородском детском доме, вручал ребятам спортивную форму, мячи.
— Легко нашли общий язык с ребятами из детского дома?
— Нас объединяет любовь к футболу. В детстве у меня футбол был на первом месте, и даже тогда, когда меня как пианиста пригласил в Москву фонд «Новые имена». Родители мне сказали, что в Москве я могу не ходить на занятия, а ездить на футбол в Лужники. И я клюнул.
— Слышала, что на поддержку молодых дарований вы отдали и свою премию имени Шостаковича, и Госпремию?
— Мы покупаем инструменты ребятам. В Волгограде я даю именные стипендии одаренным детям из малообеспеченных семей. Талант — хрупкое существо, и ему надо помогать. Когда я победил на Международном конкурсе имени Чайковского, ко мне приехали японские журналисты, их интересовало, на каком инструменте я занимаюсь. В съемной квартире стояло пианино, более подходящее для хранения банок с огурцами, чем для занятий серьезной музыкой.
— Вы — частый гость в Беларуси, открывали международный музыкальный фестиваль «Белорусская музыкальная осень». Когда снова собираетесь в Минск?
— Пригласят — приедем. Я обожаю Беларусь. Там вся наша публика. У меня с ней особые отношения.
— Как вы относитесь к интеграции Беларуси, Казахстана, России?
— В какую бы я бывшую республику ни приехал, я не делю публику на нашу и не нашу. В политику я не лезу. Я лезу в политику, когда прихожу на президентский Совет по культуре, где я говорю о том, что меня беспокоит.
— И что именно?
— Отсутствие концертных залов в регионах, состояние наших оркестров в провинции, зарплаты педагогов. Культуре без поддержки не быть. Я сам из Иркутска и провинцию знаю хорошо. Здесь рождаются самородки, какими бы трудными ни были времена.
— А какая она — ваша публика?
— Ее надо постоянно завоевывать, чем–то духовно «цеплять».
— На новогоднем концерте в МГУ вы ее «зацепили» с первых аккордов, выступая с Государственным симфоническим оркестром Татарстана, который представляет культуру приволжского региона. Как вы нашли друг друга?
— Оркестры такого уровня, как Государственный симфонический оркестр Татарстана, надо обязательно поддерживать. Я познакомился с его руководителем Александром Сладковским в Казани на международном музыкальном фестивале «Белая сирень».Это фестиваль в честь Сергея Рахманинова. Кстати, внук великого композитор Александр Рахманинов подарил мне две уникальные вещи. Правда, ради этого мне пришлось бросить курить — таково было его условие.
— И что это было?
— Внук Рахманинова преподнес мне сюиту и фугу молодого Рахманинова. С ними связана удивительная история : Сергей Рахманинов когда–то отослал их Петру Ильичу Чайковскому, но секретарь Чайковского их потерял. И лишь несколько лет назад их «откопал» музей имени Глинки и вернул семье Рахманиновых. Александр Борисович решил, что я их могу сыграть. Я сыграл их, мало того, записал диск. Альбом записан в швейцарском имении Рахманиновых «Сенар» на принадлежащем Сергею Рахманинову рояле Steinway, специально отреставрированном для записи. Играть на рахманиновском рояле — все равно что скрипачу играть на скрипке Паганини. Продюсером записи выступил лауреат премии «Грэмми» Филипп Нидель.
— А рахманиновский рояль какой–то особенный?
— Он длиннее обычного, и это придает звучанию благородный тембр.
— Ваш ближайший концерт в Москве — когда, где?
— В Московской консерватории. Я никогда не перестаю волноваться, выступая в этом зале. Здесь все намолено. Такой ауры нет нигде в мире.
— Что происходит, когда затихают клавиши под вашими пальцами?
— Музыка всегда со мной, даже когда я лечу в самолете или сплю.
Татьяна Хорошилова
