Метафизика добра и зла

Зверства, происходящие на планете, шокируют лишь на некоторые исторические мгновения. Забывчивость становится средством выживания. А как иначе, если психика просто не справляется с сообщениями об убийствах безвинных жертв, страданиях детей, террористических атаках, рассказами про изуверства тоталитарных сект, войнах, бытовом насилии. Говорят, что в человеке постоянно борются два начала: божественное и животное, но это все же представляется сознательным лукавством. Это форма абстрактного теоретизирования, за которой прячутся все те же людские интересы, идеалы, стремление достичь идеологических, политических, просто меркантильных целей любой мыслимой ценой.

Ну какое может быть философское (или религиозное) оправдание продолжающемуся кровопролитию в Донбассе и Луганске? Люди хотят жить и растить детей, а по ним стреляют, они стреляют в ответ, и это безумие продолжается уже годами. А рядом — комментаторы, интерпретаторы, апологеты, у которых на устах все то же божественное, вечное, все те же оливковые ветви в клюве, но суть видна невооруженным глазом. Допустим, обвинить во всем Россию и решить многовековые споры кардинально, путем обуздания «агрессора». Или решить те вопросы, о которых столь плодотворно писал в свое время З.Бжезинский. Вопросы геополитического характера. Или реализовать локальные задачи, связанные с решением сугубо меркантильных задач. Словом, первородный грех можно и нужно вспоминать, но почему–то кажется, что основные грехи все же носят современный характер.

Говорят, что человека элементарно можно превратить в животное. И это правда. Достаточно вспомнить тяжелейшие преступления нацистов на нашей земле. Вечерами в кругу семьи можно музицировать — ну как же, Гайдн, Шуберт, Моцарт, а утром идти на работу — в концлагерь, на экзекуции, убивать и убивать, причем и одно и другое выполняется искренне и с чувством исполненного долга. Вопрос не в этой уже аксиоматической констатации. Вопрос в другом: как избежать животного состояния, ладно, пусть избежать полностью не удастся, но хотя бы минимизировать последствия процесса превращения в животное?

Вот на днях было опубликовано открытое письмо митрополита Т.Кондрусевича, справедливо возражавшего против попыток раскачать лодку межконфессионального согласия в нашей стране. Ведь тонкая ткань, чего тут спорить, и слово действительно может убить, расшевелить все те же тлеющие угли исторического и иного недовольства. И как решить эту проблему, не говорить вообще? Молчать? А если «жжет»? Говорить надо, высказывать свою позицию необходимо, но вот ненависти (скрытой, открытой), реализации собственных идеологических принципов за счет других (принципов, людей) быть не должно. Нас убивает прежде всего именно ненависть, желание настоять на своем любыми средствами. Вот, скажем, имеет место жесткое неприятие «красного человека», что ж, это тоже выбор, не лучше и не хуже иных. Но надо ли его реализовывать сегодня путем возвращения в практику все тех же критических инвектив по адресу этого «красного человека», надо ли продолжать борьбу, чтобы вытравить, уничтожить. Предполагается, что как только это случится, наступит мильтоновский рай на Земле, воплотятся утопические идеалы Томаса Мора, но ведь это иллюзия, это самообман.

Далее, Россию можно не любить, можно с ней бороться, но Россия столь же вечна, как Франция, Англия, да, в принципе, любая состоявшаяся страна. Нас всех уничтожает именно реализация наших собственных политических, идеологических идеалов — в том числе за счет других. Т.Мэй ведь в Англии далеко не случайно после известных терактов заявила, что причины их лежат в сфере идеологии. Ну не нравится террористам Англия! Не нравится все: как живут, о чем думают, как одеваются, в какие церкви ходят. Сложно понять, почему по этой причине надо убивать людей, которые ни в чем не виноваты, разве что в том, что им выпало жить и родиться в этой стране. Значит, ненависть закрывает глаза на все живое, на альтернативу существования, цель становится средством.

Был когда–то такой замечательный мыслитель Василий Розанов. Он говорил, что создать машину, оружие, вообще что–то механическое, «железное», невелика вещь. Вот ты создай травинку, ты создай живое — в этом смысл и цель. Убить, как это ни страшно звучит, несложно. Сложно родить, причем родить живое.

Все мы в очень большой степени уязвимы: от складывающейся экономической, военной ситуации в мире, состояния природы, личного здоровья и здоровья наших близких. Иллюзии, согласно которым степень нашей уязвимости можно уменьшить, например, за счет развитого чувства собственного достоинства, небывалого терпения, фатализма, достаточно быстро проходят. И если мы с этой точки зрения посмотрим на динамику развития мировых процессов, то заметим: выигрывает всегда тот, кто не просто осознает свою уязвимость, но и использует ее в личных (национальных) целях.