Ложемент Пегги Уитсон снят и скоро будет установлен в корабль Федора Юрчихина.Когда в 2012 году брала интервью у легендарного летчика-испытателя Марины Попович (Мадам МиГ, как ее называли), то в беседе коснулись и трагической страницы истории нашей пилотируемой космонавтики — гибели экипажа в составе Владислава Волкова, Виктора Пацаева и Георгия Добровольского. Марина Лаврентьевна тогда сказала мне: «Нам объявили, что произошла разгерметизация и экипаж погиб. Представляете, они полетели в спортивных костюмах! Я на высоту 18 километров летала в высотно-компенсирующем костюме, а они… Как я тогда плакала…»
Да, космонавтика беспечности не прощает… После этого случая все космические полеты осуществляются исключительно в скафандрах. Более того, если на орбите космонавты выполняют перестыковку (как-нибудь расскажу об этом поподробнее), то весь экипаж садится в корабль в скафандрах.
Сейчас для полета в космос наши ребята используют «Сокол КВ-2». Я как-то примеряла полетный скафандр. Несмотря на то что он был примерно на рост 1 метр 80 сантиметров, мне с моими 168 сантиметрами было очень непросто его надеть (это при том, что Олег мне помогал). Из моих личных ощущений — ходить в нем неудобно. Но, в принципе, он и не предназначен для ходьбы: отсюда и такая странная походка у ребят — немного наклонившись вперед. Главное, что в ложементе в нем удобно лежать! А значит, в полете космонавту не будет дискомфортно.
На Земле будущие покорители Вселенной достаточно времени уделяют изучению скафандра — его конструкции и тому, как правильно надевать его. В Центре подготовки космонавтов есть специальное помещение, где хранятся тренировочные скафандры. В основной своей массе они «отработали» в космическом полете и по возвращении на Землю вместо ухода на заслуженный отдых продолжают «трудиться» в качестве тренажеров, участвуя в подготовке космонавтов. О «Соколе» можно говорить много. Отмечу еще один момент: для его гермошлема используется специальное мягкое стекло. Оно не бьется и не дает бликов.
О скафандре я немного рассказала, настал черед ложемента. Но сначала… Оказывается, на нашем космическом корабле используется кресло (состоящее как раз из ложемента и универсального аммортизационного кресла), которое называется «Казбек». Как позывной у моего мужа. Такое вот совпадение.
Каждому космонавту, стартующему на нашем космическом корабле «Союз», перед полетом изготавливают индивидуальный ложемент (он практически анатомическая копия спины). У Олега их было три — по количеству полетов. Кстати, после второго приземления свой ложемент Олег передал в дар павильону «Космос» на аэродроме ДОСААФ в Боровой. Очень хотел и скафандр, но его мужу не отдали.
Супругу весной прошлого года на «Звезде» отливали ложемент для его теперешнего полета. Для начала специалисты измеряют кучу параметров тела и делают гипсовый оттиск формы тела. Как? Очень просто — погружают космонавта в специальную ванну и заливают гипсом. Олег прислал мне тогда несколько фото самого процесса. Очень интересно!
При изготовлении ложемента обязательны зазоры для изменения роста. Не секрет, что в космосе человек растет — у него вытягивается позвоночник. Муж, например, в своем первом полете вырос, если мне не изменяет память, на 4 сантиметра.
Ложемент, говоря профессиональным космическим языком, «позволяет относительно равномерно распределить статическое и динамическое давление опоры на тело при действии перегрузок, а также снизить действующие на космонавта перегрузки и скорости их нарастания за счет его деформации».
В преддверии Дня космонавтики меня пригласили на одну популярную телепередачу вместе с Оксаной, дочерью легендарного Леонова. Так вот, она рассказала потрясающую историю о том, как ее папе делали такой слепок. Это сейчас на ребят надевают (думаю, как раз после того случая) специальный комбинезон, закрывающий все тело. Его же опустили в ванну с голыми руками, ногами и торсом. И никто не подумал о том, что у Алексея Архиповича была повышенная волосистость. А вот когда гипс застыл и пришло время вытаскивать космонавта… волосы-то пристыли к гипсу. Конечно, Леонова достали, но, как он сам впоследствии рассказывал, это была адская процедура.
Нечасто, но бывает, что в составе экипажа происходят изменения. У Олега это случилось во время второго полета: Пегги Уитсон осталась на МКС еще на четыре месяца (и в результате возвращалась с Федором Юрчихиным), а ее место в корабле занял контейнер с полезной нагрузкой. Подобная рокировка произошла всего во второй раз в истории эксплуатации МКС. Муж тогда снял ложемент Пегги, а Юрчихин установил его в свой корабль. Эти манипуляции имеет право делать только командир. А на освободившееся место сразу же был установлен контейнер с грузом. Поскольку «Союз» исполняет роль спасательного корабля, все необходимо делать быстро — он должен быть в любую секунду готов к экстренной отстыковке.
Я вот сейчас подумала… Если научно-просветительский проект «Вызов» состоится и в космосе будут проводить съемки художественного фильма, то в октябре Олегу и Антону Шкаплерову придется переставлять сразу по два ложемента!
