«Лаовай, лаовай», — шушукаются у меня за спиной или говорят, прямо глядя в глаза. Я привыкла — меня здесь так зовут. Это вообще интересная штуковина — как зовут иностранцев за границей. В Таиланде, например, белых называют фарангами — правда, при этом чаще всего имеются в виду люди европейского происхождения. У нас граждан США частенько обзывают америкосами. Как известно, британцы называют своих соседей–французов лягушатниками... Кстати, когда я жила в Лондоне, все пыталась выяснить, как же французы обзывают столь нелюбимых ими жителей туманного Альбиона, не допуская мысли, что они могли смолчать на «лягушатников». Но так и не узнала — наверное, потому, что по–французски не говорю, а британцы убеждали, что никакого подходящего прозвища для них не придумали. Я склонна думать, что неподходящее от непосвященных тщательно скрывается.
Так что вас, конечно, не удивит, что и у китайцев есть прозвище для иностранцев. Подходящее или нет — не знаю, но про историю расскажу. Меня вообще как–то в последнее время стали интересовать истории имен и названий, вы заметили? Почему мы называем Китай Китаем, а Пекин Бэйцзином, я вам уже как–то рассказала, сейчас вот — о прозвищах этих, а потом изучу, как менялось обращение к женщине (ну там «женщина, прокомпостируйте талончик, пожалуйста»).
...Издревле китайцы называли иностранцев «фань», что означает «чужеземец» и «и» — тоже чужеземец, но уроженец Востока. При династии Цин (1644 — 1911 гг.) во времена Первой опиумной войны и последующих агрессий иностранных государств появилось новое название, рожденное, как вы сами понимаете, отнюдь не лучшими впечатлениями от встречи с иностранцами. Знакомство с ними назвали «и хуань» — «бедствие, причиненное чужеземцами».
Китай очень долго был закрыт для иностранцев, но его несметные богатства манили и не давали спокойно уснуть. Военная эскадра помогла открыть столь долго запертые ворота великой Поднебесной и силой заставила китайцев знакомиться с иностранцами, которых со временем стали называть «янъи» и «янжэнь». В этих прозвищах практически нет ничего эмоционального — просто констатация факта: «заморские люди».
Во время Боксерского восстания 1900 г., когда ихэтуани (участники этого восстания) уничтожали всех иностранцев и даже китайцев, принявших христианство, европейским пришельцам дали новое прозвище: «ян гуйцзы» — «заморские дьяволы». Между прочим, многие иностранные старожилы утверждают, что самое распространенное нынче словечко «лаовай» означает тех же «дьяволов» и несет все тот же презрительно–обидный оттенок. Но на самом деле это не так: по содержанию — точно не несет, а вот эмоционально — может быть. Иногда. Редко.
После войны и образования КНР, когда страна была на подъеме, а помогали ей в этом подъеме в том числе и многочисленные советские специалисты, иностранцев стали называть «вайго лао», что означало «человек из другой страны». Потом появилось и еще одно название с тем же смыслом — «вайго жэнь». Китайцы — «Чжунго жэнь», мы — «вайго жэнь». Нормальное такое выражение, хочешь уточнить, из какой именно страны, уточни — «Байэлосы жэнь», мол, я — из Беларуси. Ну потом, возможно, и другие уточнения понадобятся — что за страна, где находится, но это — тема для более близкого, длительного и серьезного знакомства.
Термин же «лаовай», который шелестит за спиной каждого, кто приезжает в Китай издалека или задерживается здесь надолго, появился в 1980–х годах. В этом термине «вай» — сокращение от уже известного «вайго жэнь», а «лао» (пожилой, уважаемый, почтенный) — вежливое слово, которое традиционно добавляют перед именем человека в знак уважения к нему. Когда в Китае кому–то говорят Лао Чжан (в дословном переводе — «старый, почтенный» Чжан, где Чжан — фамилия), это располагает к доверительности и душевности.
В общем–то в самом слове нет ничего плохого, и когда я сама себя называю лаоваем, у моих китайских друзей это вызывает приступ веселого хохота, который способен растопить любое самое холодное сердце. Потому что такое самоназвание означает, что я и понимаю, и принимаю правила игры. Да, я лаовай в чужой стране, но чувствую себя здесь хорошо и комфортно, меня вполне устраивает быть почтенным иностранцем и жить по принятым в этой среде правилам. В конце концов, я ведь всего лишь в гостях, правда?
Фото РЕЙТЕР.
