Накануне Дня медицинского работника первую пресс‑конференцию в Национальном пресс‑центре дал новый министр здравоохранения Владимир Караник. Всего два дня он в должности, а имеет четкое видение целей и задач, стоящих перед здравоохранением, и путей их достижения. Какие новые проекты и подходы нас ожидают?
До назначения на пост министра Владимир Караник был главным врачом Минского городского клинического онкологического диспансера.Правила против коррупции
— Весь мир доказал: основная борьба с коррупцией — это выработка четких правил. Когда фактически от конкретного исполнителя не зависит принятие решения, — говорит министр. — На этом и будем концентрироваться, менять механизмы закупок, совершенствовать их, чтобы они были открыты для общества, понятны для всех участников рынка и доступны контролю на всех этапах.
Ревизии будет подвергнута работа «Белфармации» и «Белмедтехники». Проблема, считает Владимир Степанович, не в законодательстве — в правоприменительной практике.
КТ и МРТ в зоне доступа
Минздрав проводит анализ использования дорогостоящего оборудования — КТ и МРТ. Собирают информацию о средней длительности их простоев, стоимости ремонта, запчастей, чтобы сравнить ситуацию с сопредельными странами и определиться, есть ли повод для серьезного разговора с производителями о качестве постгарантийного обслуживания. Аппаратура может и должна использоваться более эффективно, считает министр здравоохранения:
— В течение этого квартала в Минске начнется пилотный проект по повышению пропускной способности КТ. Мы предполагаем, что без серьезных финансовых вложений ее можно увеличить в 1,5 — 2 раза. Если опыт окажется успешным, мы распространим его на всю страну.
А значит, может наконец уйти из повестки вопрос: «Почему нужно ждать своей очереди на КТ или МРТ?» Да, врачи постоянно объясняют: во многих ситуациях сроки прохождения этих исследований не имеют принципиального значения. Есть заболевания, когда 1 — 2 месяца ожидания никоим образом не скажутся на здоровье пациента, а есть — когда промедление даже на 6 — 8 часов опасно. Но людям ждать все равно тяжело, прежде всего психологически. Так что цель — максимально сократить листы ожидания.
Дорого? Разберутся
Другой вопрос, почему некоторые импортные лекарства у нас продаются дороже, чем у наших соседей, тоже занимает Минздрав.
— В планах — плотное сотрудничество с представителями IT‑сферы для разработки платформы, где в режиме онлайн каждый гражданин сможет разместить информацию, что он за границей купил препарат в 1,5 — 2 раза дешевле, чем у нас, — рассказал Владимир Караник. — Если плюс‑минус 30—40% к цене еще можно объяснять особенностями логистики и доставки, то 1,5, 2 и тем более 5 раз — объяснить уже невозможно… По каждому случаю будем разбираться. Если нет возможности цены снизить для нашей страны в связи с позицией производителя, тогда это станет заданием для отечественной фармпромышленности — осваивать свое производство.
Рак — не приговор
Онкозаболевания выходят на первые места и по распространенности, и по смертности во многих так называемых старых странах Европы. Нам к этому тоже надо внутренне готовиться?
— По нашим прогнозам, учитывая демографическую структуру населения (оно у нас все‑таки более молодое), к вопросу о том, что рак выходит на первое место, мы подойдем не ранее чем лет через 20, — уверен Владимир Степанович. — А поскольку возможности медицины стремительно растут, этот факт, наверное, уже не вызовет тогда такой тревоги. Возьмем для примера 2000 год: из ста заболевших умирали 57. 2018‑й: две трети пациентов с болезнью справились. И это рывок всего лишь за 18 лет!
gabasova@sb.by
