Медитация бунта

Атморави «Много согласных»

Пожалуй, один из самых концертирующих по территории Беларуси музыкантов, подвижный как ртуть, он появляется то в Гомеле, то в Могилеве, то в Гродно, не забывая регулярно радовать столичную публику. Активно живет в Интернете, где его можно легко найти в «Живом Журнале». При этом успевает записывать альбомы, став в прошлом году обладателем одной из «Рок–корон».

Тем не менее в силу некоторых причин к нему невозможно относиться однозначно. В случае с Атморави существует два способа восприятия его творчества. Первый — вне контекста той музыкальной культуры, в которой он вырос. Это просто талантливый, но неизвестно откуда взявшийся музыкант. Как и многие у нас, впрочем.

Второй способ — это понимание творчества сквозь призму того окружения, в котором музыкант существовал с 1991 года, уехав на Запад.

Атморави можно определить как «барда не отсюда». На Западе те люди, которые оказываются вне жанров, определяются как «сонграйтеры» — «люди, которые пишут песни». Поэтому для понимания контекста его музыки небесполезно знать творчество таких не приносящих немедленной прибыли музыкантов, как Руфус Уэйнрайт или Энни ди Франко. До нас эта культура дошла в виде творчества Сюзан Вега и Тори Амос. То есть музыка может быть какая угодно. Главное здесь — чувство внутренней свободы музыканта.

Атморави, несмотря на эзотерическое имя, невольно навевающее нечто индийско–медитативное, оказался натурой по–своему страстной. Я даже не побоюсь этого слова — в песнях Атморави присутствует пафос. Пафос индивидуальной свободы. По сути, его лирика — это бунт против окружающей нас предметности. Пример свободы от цели. Необходимость личной реализации вне тех рамок, которые навязывает общество. Мысли вроде бы нехитрые, но здесь важно не что, а как.

Атморави крайне изобретателен в метафорах другого существования.

«Так и живем», «Месторожденье», «Утилитарность» — сами названия емко суммируют жизненную философию исполнителя. Жесткость и бескомпромиссность текстов легко проскальзывают в сознание благодаря обманчиво прозрачным аранжировкам.

Вторая линия творчества Атморави говорит о его тонком понимании женской психологии. Наиболее яркая песня, отмеченная этой темой, конечно, «И река и блесна»: «И я затащу ее в ванну. И, сидя в горячей воде, рассказывать стану о любви и пустоте»... «Суть происходящего довольна ясна: не забывать, что ты и я попеременно и рыболов, и сеть, и река, и блесна»...

В песне «Кровь на вкус» кровь предстает как ткань самой свободы — «терпкая сладость вытеканья за грань уставов правил и норм. Один–единственный укус — и ты не сможешь жить потом в четких структурах социальных ролей»...

Относительно музыки это настолько радостно далеко от стихов на ритмической основе, которое у нас зачастую символизирует человек с гитарой, что этот альбом можно смело занести в первые строчки почетного антибардовского списка.

В целом альбом и в эмоциональном и в музыкальном плане звучит обнадеживающе. Несмотря на остроту восприятия окружающей действительности, у Атморави нет такого понятия, как отчаяние. Из негативных эмоций там различима только тоска. По настоящему. По–настоящему.