В современном спорте финиш — это далеко не всегда точка. И даже повешенная на шею чемпиону медаль не может быть гарантией того, что история не получит интригующего продолжения.
Слова «дисквалификация» и «допинг» в обиход болельщиков вошли давно, и никто уже не удивляется, когда по прошествии лет героев спорта с позором изгоняют с Олимпа. Другое дело, что вердикт антидопинговой лаборатории, заседание дисциплинарной комиссии и переписка итоговых протоколов — это лишь вершина айсберга. Причем вершина достаточно формальная и на спортивную навигацию влияния почти не оказывающая. Самое интересное в подобных историях начинается потом. Потому как, во–первых, получать медаль куда приятнее, чем отдавать ее. А во–вторых, за каждой наградой в современном спорте стоит вполне определенная и весьма внушительная сумма, которая в случае дисквалификации также подлежит возвращению...
Из этой щекотливой ситуации каждый выкручивается как может. И хорошо, если проблема решается участием богатого покровителя. Как, например, в случае дисквалифицированных российских биатлонистов, вернуть призовые которых (более 100 тысяч евро) согласился президент Союза биатлонистов России Михаил Прохоров. Куда чаще разбираться с долгами приходится своими силами.
Верни, что дали
О том, что допинг–проба олимпийской чемпионки Янины Корольчик дала положительный результат, стало известно в июле 2003 года. Положительной оказалась проба «А», взятая у спортсменки на соревнованиях в Германии. Проба «В» была вскрыта в начале октября и подтвердила первоначальное заключение. Таким образом, менее чем за год до Олимпиады в Афинах Корольчик, к тому времени уже пропустившая чемпионат мира, была на два года отстранена от соревнований.
— Если сравнивать с другими атлетами, то серьезных финансовых последствий для меня дисквалификация не имела, — вспоминает Янина. — Дело в том, что процедура начисления призовых и проведения контроля на чемпионатах мира и Олимпиадах отличается от той, что существует на турнирах рангом ниже. На Играх никто не выдаст атлетам никаких призовых до тех пор, пока не придет ответ из антидопинговой лаборатории. Обычно на анализ уходит пару дней, а деньги могут и вовсе чуть ли не год перечислять. Сами же пробы хранятся до 10 лет, но на моей памяти не было случая, чтобы кого–то дисквалифицировали спустя такой долгий срок. Я говорю про нашу страну и страны бывшего СССР. В США и Европе прецеденты были, но чаще всего потому, что спортсмены по различным причинам признавались сами. Наверное, другой менталитет. Да и с деньгами вопрос, конечно. Например, я тогда свои призовые за немецкий турнир сразу вернула. В противном случае меня не допустили бы к соревнованиям. Но это была небольшая сумма. А если речь о десятках тысяч долларов идет да спустя несколько лет? Я не знаю, как в других странах, но у нас в подобных ситуациях спортсмены чаще всего оказываются предоставленными самим себе. Когда ты завоевываешь медаль — находится множество тех, кто претендует на то, чтобы заявить о претензиях на часть призовых. Если же речь идет о возвращении денег или затратах на суды — это проблема только спортсмена и его тренера.
Причем весьма дорогостоящая проблема. И решение ее далеко не всегда имеет финансовый смысл. В 2004–м ведущая белорусская конькобежка Анжелика Котюга считалась одной из наиболее вероятных кандидаток на победу в Олимпийских играх. В поле зрения Всемирного антидопингового агентства Анжелика попала после этапа Кубка мира в голландском Херенвене. Котюге светили два года дисквалификации, однако после долгих прений в судах белоруску все–таки реабилитировали, оставив в силе все регалии и заработанные призовые. Сколько стоила спортсменке сорванная подготовка, подсчитать невозможно, однако за одну только победу на Олимпиаде в Турине, где Котюга в итоге так и не стартовала, а заменившая ее Светлана Радкевич финишировала 27–й, белорусским спортсменам сулили 60 тысяч долларов и квартиру в столице.
— Я тогда о деньгах вообще не думала, — вспоминает Анжелика. — Очень хотелось выступить на Олимпиаде, и я была рада уже тому, что с меня сняли дисквалификацию. Тем более что до меня подобных прецедентов в конькобежном спорте не было. Наверное, можно было требовать компенсацию, но это также стоило бы денег. Мне ведь помогали только наши, белорусские специалисты. Они нашли 16 пунктов нарушений в обвинениях, добились отмены дисквалификации, но сделали это бесплатно. Чтобы идти дальше, требовать какие–то компенсации, нужен был серьезный адвокат, а в конькобежных соревнованиях, увы, не те деньги, чтобы позволить себе такие расходы. Когда я выступала, за победу в чемпионате мира на спринтерских дистанциях платили что–то около 16 — 18 тысяч долларов. Две победы на конькобежных пятисотках на этапе Кубка мира — тысячи полторы. Да, меня поддержали дома, дали специалистов, но о каких судах можно было говорить, если даже годовой бюджет белорусской федерации не позволит, наверное, оплатить услуги серьезного адвоката? Если же такой поддержки нет, то сам по себе спортсмен ничего не добьется.
К слову, даже принадлежность к «денежному» двору королевы спорта и поддержка спонсоров не гарантируют того, что из зала суда атлет выйдет хотя бы «при своих». Доказано Иваном Тихоном и Вадимом Девятовским. Два года судебной волокиты и сотни тысяч долларов, потраченных на услуги одной из лучших адвокатских контор мира, позволили оказавшимся под подозрением призерам Олимпиады в Пекине вновь надеть на шею отобранные награды. С финансовой стороной вопроса все оказалось сложнее. Согласно решению арбитражного суда атлетам должны были возместить ущерб в размере 50 тысяч евро. На двоих. При этом, по словам Вадима Девятовского, затраты на доказательство невиновности составили около полумиллиона долларов (частично своих, частично — согласившихся поддержать атлетов БФСО «Динамо» и компании «Итера»)! И если внутренние проблемы — с призовыми (50 тысяч долларов Девятовскому и 30 тысяч — Тихону), президентской стипендией и полагающимися квартирами — так или иначе решились, то вопрос с компенсацией всей суммы расходов так и остался без ответа.
В свою пользу
Впрочем, в истории белорусского спорта были и положительные примеры. Иван Тихон, например, олимпийскую медаль сдавал дважды. За четыре года до пекинского скандала, на Олимпиаде в Афинах, допинговый прокол венгра Андриана Аннуша поднял Ивана Тихона на ступеньку вверх, сделав серебряным призером Игр, и принес дополнительно 10 тысяч долларов (разница между «стоимостью» бронзовой и серебряной наград Олимпиады–2004). В прошлом году «подарок» белорусским спортсменкам сделали украинские биатлонистки. На третью ступень пьедестала чемпионата мира в Ханты–Мансийске белорусская эстафета поднялась заочно и спустя почти полгода после церемонии награждения. Причина — дисквалификация Оксаны Хвостенко, в допинг–пробе которой был обнаружен эфедрин. После перекройки результатов свои серебряные награды украинские спортсменки передали биатлонисткам из Франции. Финишировавшим в шаге от пьедестала белорускам в торжественной (хоть и домашней) обстановке досталась «бронза». Плюс 10 тысяч евро призовых от международной федерации.
А вот Эллина Зверева, которой в 2003 году после дисквалификации Натальи Садовой перешел титул победительницы чемпионата мира–2001, формально так и осталась серебряным призером.
— Я позвонила Наташе по телефону и спросила, что будем делать с медалями, — вспоминает Зверева. — Она мне: «Если хочешь — при встрече отдам...» «Да ладно, — говорю, — пусть у тебя остается на память». У меня до сих пор так и лежит серебряная. И деньги, кстати, никто мне не доплачивал. В 2001–м агент передал призовые за второе место и все. Больше он этот вопрос не поднимал, а я и не интересовалась. Финансовыми вопросами всегда агент занимался, а я просто у него деньги получала. А Садовой, насколько я знаю, вообще ничего не выплачивали. Финансовые вопросы в спорте очень странные. Я считаю, что если возникает скользкая ситуация, то медаль и призовые лучше вернуть добровольно. Все должно быть честно. Но, по сути, возможности отобрать у спортсмена уже заплаченные деньги и врученные награды не существует. Отказавшегося, правда, могут не допустить к соревнованиям, но если дисквалификация пожизненная или человек просто собирается завершать карьеру...
Случаи таких невозвращений, к слову, уже были. Например, «детектив», главную роль в котором сыграла легендарная американская легкоатлетка Мэрион Джонс. На Олимпийских играх 2000 года в Сиднее американка завоевала три золотые медали в забегах на 100, 200 метров и в эстафете 4х100 метров, а также две бронзовые медали — в прыжках в длину и в эстафете 4х400 м. Столь выдающиеся достижения в одночасье сделали Джонс легендой, которая в 2003 году превратилась в драму. Самой бегунье поначалу удалось убедить всех в своей непричастности к «делу лаборатории БАЛКО», но в начале октября 2007 года, прощаясь со спортом, американка призналась, что использовала допинг. На экстренном совете Национальный олимпийский комитет США принял решение лишить спортсменку всех наград, заработанных в период с сентября 2000 года по настоящее время, в том числе и олимпийских медалей Сиднея. От спортсменки требовали также возмещения расходов на ее подготовку, сумма которых превышала 100 тысяч долларов. Сказала свое слово и Международная федерация легкой атлетики, заявившая о намерении взыскать с Мэрион призовые. С учетом того, что за каждое выступление на крупном турнире Джонс получала от 50 до 80 тысяч долларов, эта сумма превышала 2 миллиона! И если награды спринтерши в конечном итоге все же были перераспределены между ее соперницами, вернуть деньги так и не получилось из–за «бедственного финансового положения спортсменки».
Еще одним уникальным случаем стала дисквалификация российской метательницы диска Ирины Коржаненко. После Олимпиады в Афинах, где легкоатлетка была уличена в использовании запрещенных препаратов, Коржаненко напрочь отказалась возвращать полученную золотую медаль. Поступок россиянки вызвал тогда настоящий скандал. Международный олимпийский комитет даже угрожал Олимпийскому комитету России «соответствующими действиями, включая отлучение от олимпийского движения». Однако в конечном счете оказалось, что реальных правовых механизмов изъятия награды нет. Медаль было решено оставить Коржаненко. Кубинская толкательница ядра Юмилейдис Кумба, которую объявили олимпийской чемпионкой Афин–2004, получила дубликат.
Компетентно
Сергей Буякевич, управляющий партнер адвокатского бюро «Право и спорт»:
— Ситуация с возвращением наград и призовых очень неоднозначная. С одной стороны, в Беларуси существует вполне определенный порядок действий по возвращению наград и призовых в случае дисквалификации спортсмена из–за применения допинга. Человек не занял того места, за которое полагалось вознаграждение, значит, должен вернуть деньги. В случае отказа вступает в силу обычное гражданское право. Министерство спорта подает в суд на физическое лицо — спортсмена, отношения с которым к тому же должны быть прописаны в контракте... Это, кстати, распространяется и на олимпийские призовые. А вот с чемпионатами мира ситуация несколько иная. Там премиальные назначает международная федерация, и возможности прямого воздействия на спортсменов у нее нет. Можно, конечно, применить санкции к национальной федерации. Можно отстранить от участия в соревнованиях сборную команду. Но в этой ситуации пострадают все кто угодно, но не сам провинившийся спортсмен. Потому что национальная федерация у него тоже не может просто отобрать призовые — только уговорить, убедить. Если же человека, отказывающегося возвращать медали и призовые, не пугает пожизненная дисквалификация со стороны международной федерации, то найти весомые аргументы будет очень непросто. Тем более что подобных прецедентов, на которые могли бы опереться юристы, не существует. Есть здесь и еще одна нестыковка. Срок давности, в течение которого можно подавать иски в суд, ограничен тремя годами. А допинг–пробы хранятся 10 лет...
А вот компенсацию в случае своего оправдания атлет получить может. Не возьмусь комментировать случай с нашими метателями. Дело рассматривал спортивный арбитражный суд в Лозанне. Но по белорусскому законодательству все издержки полностью ложатся на проигравшую сторону. И я знаю немало примеров в нашем спорте, когда, например, футболистам удавалось получать достаточно серьезные компенсации и от клубов, и от международных федераций. Главное — не сдаваться.
