Сам отец Александр пытается противостоять этому «асфальту» уже десять лет, с первого дня службы священником. Сначала в Лидском районе, потом в Слониме, шестой год здесь — в деревне Валевка Новогрудского района. На классического, книжного, батюшку он не похож — подтянутый, активный, эмоциональный. «Большинство в церковь приходят или на похороны, или когда им что-то нужно. Экзамены, допустим, хорошо сдать. Хотя… — на секунду останавливается. — У каждого свой путь. Я, например, в храм попал через болезнь. Учился, работал, спортсменом был — и вдруг слег. Врачи развели руками. Люди посоветовали причаститься. Поверил — чудо произошло».
Пример того, что у каждого в церкви свой интерес, у нас перед глазами — большой иконостас. Услышав, что это работа Васнецова, несколько минских студентов в 2004-м украли его. «Ценителей» искусства быстро поймали, иконостас отдали на экспертизу, которая, к слову, авторство живописца не подтвердила.
«Постояльцев при храме человек десять, в основном бабушки, — от размышлений переходим к цифрам. — Еще трое — пятеро ходят в церковь в Миратичах, это в шести километрах отсюда. К ним езжу после здешних служб».
— А молодежь? – спрашиваю.
Батюшка становится немногословен: «От компьютера разве оторвешься… Бывает, говоришь будущим супругам: перед венчанием вам нужно пройти три занятия, поговорим о вере и святых, а они разворачиваются и уезжают: «Найдем того, кто благословит без лишних рассказов».
Молчим. каждый думает о своем. мерзнут руки — в храме с воскресенья не топили.
На улице чуть теплее, из школы возвращаются дети.
— Отец Александр, а Леня сегодня перебивал учителя, — соловьем заливаются две девчушки и тут же забывают про однокашника. — В четверг убираем?
Батюшка согласно кивает. Уже год, чтобы сплотить детей вокруг церкви, по четвергам в храме субботник. Приходят школьники по желанию — обычно человек шесть — восемь.
«В городах с этим проще. В Новогрудке, например, при церкви открыли школу классических танцев, в Минске — балы православной молодежи проводят. А у нас, если и захочешь что-то такое организовать, так беда — мальчишек нет, — проблема заставляет батюшку улыбнуться. — Вот и остаются уборки, походы да занятия в воскресной школе.
Последние, к слову, проводятся в помещениях обычной школы, посещают их ученики начальных классов.
Обходя осенние лужи, батюшка размышляет: «Раньше ведь как было: проснулись — «Отче наш», сели за стол — молитва перед едой. Дети росли в религии. А теперь? Разобрали на занятии заповеди Моисея, через два месяца спрашиваю — не помнят. Оно и логично, потому что дома эти правила не используют. Вот и получается, сколько на маленький трактор плугов не цепляй, много он не сделает. Не выдержит навалившегося на него груза. То же и с человеком. Хотя как-то распечатал им «Отче наш», время прочтения опытным путем установили — 30 секунд всего нужно. Спрашиваю ребят, можем столько в день посвятить Богу? «Да», — кивают».
Пока мы философствуем, деревня живет. Мужики вот новый забор ставят. «Бог в помощь», — басит отец Александр. «И вам не хворать», — отвечают. Отношения у них к батюшке особое: вроде и в церковь часто не ходят, а его, заметно, уважают.
У священника вибрирует телефон. «Похороны в два», — уточняют на том конце.
Кладет трубку: «Погребение теперь чуть ли не единственная возможность поговорить с людьми о вере, — заводит новую тему. — Видимо, когда смерть рядом, о душе думается больше. Поэтому похоронные проповеди у меня долгие. Бывает, конечно, родственники торопят — котлеты стынут. Но, случается, кто-то после этого в церковь ходить начинает».
Деревья шумят, куры кудахчут. «Твою дивизию!» — кричит кто-то из мужиков, видимо, уронив на ногу молоток. Вокруг жизнь, говорить о смерти не хочется. Меняю тему: «А с пьянством бороться приходится?» «Мне в основном встречались тунеядцы», — подхватывает батюшка.
— И как, помогают притчи?
Отец Александр шутку улавливает: «Голодному желудку не рассказы нужны, а супа миска. Но нахлебников не люблю. Был у меня один «прихожанин». Как-то протягиваю ему метлу, подмети вокруг храма — заработай. Он не хочет, а я что: «Кто не работает, тот и не ест». На этом и разошлись».
— Отец Александр, зайдите на минуточку, — окликает через забор сельчанка. — Девчата просили Евангелие с большими буквами привезти. Сколько закажем?
— Книг 20.
— Зачем так много? — удивляюсь.
— Люди должны знать, что в храме, большом или маленьком, их ждут. Церкви, они ведь как маяки в бухте, — говорит батюшка. — И пусть корабли заходят сюда не часто, огонь тут поддерживать нужно. Ведь у каждого должно быть место, где для него всегда открыта дверь. В том-то и сила, пробивающая «асфальт».
Екатерина ПАНТЕЛЕЕВА
Фото автора
