Так бывает: прочитаешь какую–то на первый взгляд совершенно незначительную новость, а она вдруг вызовет целую цепь ассоциаций... Вчера неожиданно вспыхнуло: как же я давно в Китае! Я помню такие вещи, которые не каждый молодой китаец знает.
Неожиданная новость пришла из провинции Шэньси: в бане на территории Северозападного политехнического университета в городе Сиань открыли приватные кабинеты для влюбленных парочек. То есть мальчики и девочки, которые по–прежнему живут в разных общежитиях, двери которых для лиц противоположного пола закрываются в 23.00, теперь могут на несколько часов уединиться. За небольшие, между прочим, деньги: 15 юаней (2,38 доллара США) за совместный душ или 18 юаней за ванну.
Спросите: что меня в этой новости удивило? Я помню, как еще 8 лет назад студентам вузов было запрещено вступать в брак, а нежелательная беременность означала обязательное отчисление. И вот впору воскликнуть: «О, времена! О, нравы!» Но я, знаете ли, не ханжа и ничего не имею против того, чтобы молодые люди совместно принимали ванны — гигиена, опять же. К тому же ханжей хватает и среди самих студентов, многие из которых считают такую «совместную баню» на территории кампуса аморальной. То есть за пределами университетского городка — можно, а внутри — аморально? Если это не ханжество, то что?
И все–таки: как я давно в Китае! Я помню времена, когда даже обсуждение самой такой возможности было немыслимо. А теперь студентам можно жениться и выходить замуж (правда, почти никто этой возможностью не пользуется), но вот детей рожать во студенчестве — по–прежнему категорически нет. Хотя с запретами в этой области немного полегчало — не в том плане, что их стало меньше, а в том, что звучать они стали мягче.
Самые злостные нарушители политики ограничения рождаемости живут, понятно, в деревне: им и рук рабочих больше надо, и чтоб мальчик был — это обязательно. Пару лет назад ночевала я в одной деревне в провинции Гуйчжоу — крепкие хозяйства, замечательные люди, чистейший горный воздух... У хозяина дома, в котором мы остановились, трое детей. А как же ограничения и правила? Двоих можно по закону: если у сельчанина первой родилась девочка, то государство, понимая силу традиций, через четыре года разрешает сделать еще одну попытку — крестьяне ж надеются, что будет мальчик. Но и второй родилась девочка. «Соседи подсмеивались, — рассказывал Ли Сян. — Говорили: что ж ты за мужчина, если у тебя сына нет? Терпеть это никаких сил не было». Теперь Ли гордится собой и считает, что ему повезло: третьим родился–таки мальчик! Правда, за него пришлось уплатить государству немалый штраф — около 12 тыс. долларов. Если бы снова родилась девочка, говорит Ли, на четвертого ни за что бы не решились: дорого. А сколько пришлось пережить его «незаконно» беременной жене от работников комиссии по планированию рождаемости!
В этом месте снова можно сказать: как я давно в Китае! Я помню те времена, когда стены деревенских домов были сплошь разрисованы картинками и лозунгами, посвященными ограничению рождаемости. Причем меня, приехавшей из страны, в которой дома впору украшать призывами рожать больше, тексты китайских лозунгов повергали иногда в ступор. Как вам, например, такой: «Еще один ребенок — это могила»? Или такой: «Первого ребенка — рожай, за второго — суд, третий и четвертый будут убиты!» Жутковато звучит, да? Но еще более жутко понимать, что чаще всего это — суровая правда китайской жизни. Бывало, в семьях, где было «слишком много» детей, изымали скот и продукты — в наказание. Нередки были случаи арестов — до самого недавнего времени.
Комитет по планированию семьи решил сменить тон — лозунгов и действий. В Советском Союзе побаивались сами знаете какого комитета, в Китае самый страшный комитет — планирования рождаемости. У них, кстати, полномочий и кнутов не меньше. Но сегодня вместо угроз и принудительных абортов решили использовать уговоры и пряники — а ну окажутся эффективнее?
В некоторых регионах Китая сельским семьям с одним ребенком или двумя девочками («вот не повезло!» — думает про таких вся деревня) выплачивают правительственные гранты — дабы не было соблазна рожать еще. В деревнях же пенсий нет, и престарелых родителей обязаны обеспечивать дети (это даже в Конституции записано), так что работящие сыновья — жизненная потребность. Меняется и тон лозунгов. Теперь «Мать–Земля слишком устала, чтобы иметь больше детей» и «И мальчики, и девочки одинаковы для родительского сердца» пишут в брошюрах, а не на стенах домов.
Так что теперь я частенько думаю: а если проживу в Китае еще 10 лет, какие изменения увижу? Но что–то подсказывает, что вряд ли доживу до отмены политики ограничения рождаемости...
