В моем детстве в любом, даже небольшом городе был магазин «Филателия», а у всякого уважающего себя ребенка — несколько кляссеров с марками. Сегодня похвастаться тем, что видел живого филателиста, может далеко не каждый. Все равно что сказать: пил чай со знакомым динозавром. Однако, как оказалось, в век электронной почты коллекционеры вовсе не стали частью древней истории, а знаки почтовой оплаты исправно выпускаются и попадают в руки маркоманов.
Из массового занятия и безопасного хобби для юношества филателия постепенно превратилась в солидное и чаще всего семейное дело. Например, почетный филателист общественного объединения «Белорусский союз филателистов» Лев Колосов благородную страсть к маркам унаследовал от отца:
— Мой отец собирал марки с 1920 года и по наследству после войны мне это все передал. Я лучше всех в школе знал географию. Почему? А потому что достанешь марку какой–нибудь английской или бельгийской колонии — и начинаешь выяснять, что это за место. Я хорошо знал историю. А сейчас спросите у любого ребенка, где Конго расположено, я думаю, большинство и не скажет.
Раньше в Минске была очень большая организация филателистов: число одних только школьников доходило до 3 тысяч. Правда, в настоящих коллекционеров выросли немногие. При том, что общее количество филателистов сократилось, все больше людей сегодня смотрит на собирание марок как на выгодное вложение средств и готово тратить большие деньги на аукционах. Если поискать, в интернете найдется масса советов на тему «как инвестировать в марки» и т.п. Подобное отношение в целом не ново, считает Лев Колосов:
— Марки всегда были хорошим вложением денег. «Британскую Гвиану», которая на аукционе появлялась три или четыре раза, люди покупают за большие деньги, но делают это не филателисты! А банкиры, допустим.
Впрочем, мечтать о том, как распродашь за солидные суммы свой школьный кляссер, бессмысленно: советские марки 1960 — 1980–х гг. были очень и очень тиражными, их выпускали в количестве 2 — 3 миллионов экземпляров. И при нашей жизни в число редких они точно не попадут. Хотя и здесь есть исключения: допустим, тиражи, изъятые в свое время из продажи по политическим мотивам, ну и самое лакомое для филателистов — разнообразные опечатки, марки с браком и пр.
Если рассуждать о конкретно белорусских филателистических редкостях, то речь пойдет о провизориях — суррогатах марок, с которых, собственно, все и началось конкретно в Беларуси. Сейчас коллекционеры за ними охотятся, рассказывает Сергей Пилипович:
— Мы говорим о периоде, когда советские марки уже не ходили, закончились, а собственно белорусских еще не было. Как почта выходила из этого положения? На конвертах надпечатывали новый номинал, штампик обозначал стоимость и тариф. А вот в Гродно (а за ним еще в некоторых районах) брали ленты для обклейки бандеролей, на них печатали переоценку, потом разрезали по 100 штук — и получались, по сути, марки. На ровном месте было создано целое интересное направление — суррогаты почтовых марок.
Сейчас стало проще покупать, признают филателисты. Интернет с возможностями торговаться на зарубежных аукционах, переписка по электронной почте с зарубежными коллегами... Впрочем, насчет вытеснения и умирания традиционных почтовых услуг и знаков оплаты — это можно сказать, только очень погорячившись.
Сергей Пилипович пожимает плечами:
— Марки есть, они будут, никто от них не отказывается. Если вам нужно переслать какую–то вещь, материальный объект, вы пошлете ее либо в конверте, либо в бандероли, в посылке — и будете использовать при этом марки. И филателия как наука тоже есть и будет. И чем дальше, тем на самом деле интереснее, потому что материал растет с каждым днем, редкость материала — тоже.
Марка в век интернета, конечно, сохраняет свои утилитарные функции — но чем дальше, тем больше она превращается в культурный объект, а филателия становится сродни коллекционированию предметов искусства.
Кстати, многие современные филателисты собирают марки именно с помощью «всемирной паутины»: общаются на специализированных форумах, делают покупки онлайн, хвастаются в сети имеющимися сокровищами... А государства, несмотря на достижения прогресса, компьютеры и смартфоны, продолжают издавать все новые и новые марки, почтовые карточки. И будут продолжать, убежден Лев Колосов:
— Вот пример: государство-анклав Ватикан. Ему не нужна почта, он пользуется итальянской. Но сколько он марок издает! За счет них Ватикан даже пополняет свой бюджет.
Современные белорусские марки, выпускаемые «Белпочтой», тоже заслуживают внимания, говорят филателисты: они интересные, красивые, выполнены на высоком уровне. Словом, достойны внимания ценителей.
Массовая начальная филателия с кружками в каждой школе ушла в прошлое — и это не может не удручать ветеранов Белорусского союза филателистов. Обидно и за дело, которому во многом посвятили свою жизнь, и за современную молодежь, предпочитающую интеллектуальному, развивающему увлечению компьютерные игры.
Хотя и в Беларуси есть коллекции, получающие серебряные и золотые медали даже на всемирных выставках, говорит Сергей Пилипович:
— Да, это единицы. Конечно, чтобы «вырастить» 3, 5, 10 коллекций высшего класса, желательно иметь как можно более широкое начальное звено. Чем оно шире, тем больше в итоге таких коллекций, — они ведь тоже выросли не на ровном месте. А так... Страсть к собирательству у человека никуда не девается, она сохраняется. Просто меняются объекты, мода.
Сами по себе марки — это история, считает Лев Колосов, и нет такой темы, которая не была бы на них отражена:
— Георгий Димитров говорил: «Марка — это визитная карточка страны». Очень емко сказано.
ovsepyan@sb.by
Советская Белоруссия №187 (24568). Среда, 1 октября 2014.
