Вся биография Марии Захаревич — пример становления независимого и сильного характера. Великая Отечественная война, голод, первая поездка в Минск и (неожиданно!) поступление в театрально-художественный институт… И только потом Купаловский, гастроли, народная любовь и неофициальный титул «королевы Белорусского радио». Чем были наполнены 85 лет одной из самых ярких звезд национальной сцены — в воспоминаниях самой Марии Георгиевны.
1963 год. В образе машинистки Шуры из «Русских людей» Константина Симонова.Туфли
После войны семья осталась без своего жилья. Хату в родных Новоселках сожгли нацисты, пришлось проситься к деду Ивану. Но в его доме и так было много людей, поэтому родителей будущей артистки позвали к себе соседи, выделив небольшую комнатку. Еды на всех не хватало, денег тем более. Вместе с матерью Анной Ивановной маленькая Маша ходила по деревням, которые не сгорели, просила милостыню. А люди, сами бедные и голодные, делились последним...У Марии Георгиевны сохранилось такое воспоминание:
— Конечно, я была любимицей, единственным ребенком в семье. И могла бы просто бездельничать, но не стала. Потому что очень жалела родителей, знала цену каждой копейке. Где-то в седьмом классе отец купил мне туфли. Когда шла в церковь в соседнюю деревню, несла их в руках. Перед церковью обувала. Жалела, берегла и одежду, и обувь. Только на концерты надевала все самое лучшее.
В кружках самодеятельности Маша Захаревич была главной звездой. Пела, читала стихи, танцевала, играла в драмкружке. Но идти в артистки не планировала, собиралась в педагогический. Учителя, однако, отговорили: тебе, Маша, нужно поступать в театральный. И Маша поверила.
Этюд
Белорусский театрально-художественный институт в те годы располагался в здании оперного театра. Первые два тура худенькая, с двумя косичками Маша прошла без проблем. В первом прочитала стихотворение своего земляка Максима Танка, к тому моменту уже известного поэта. Со вторым туром, где комиссия оценивала музыкальный слух, тоже проблем не возникло. Зато третий — этюд — оказался самым сложным.— После первого этюда председатель комиссии Дмитрий Алексеевич Орлов, замечательный артист и педагог, попросил меня разыграть еще одну сцену. Будто бы я собираюсь в театр, натягиваю чулки, они рвутся, а новых у меня нет, — рассказала Мария Георгиевна. — Я растерялась. «Ну вот, попалась», — думаю. Спустилась со сцены и плачу. Тут Витя Тарасов подбегает. А мы вместе поступали. И стал меня утешать, подбадривать. На себе начал показывать, как выйти из ситуации. А он был такой непосредственный, правдивый, считай, уже готовый артист. И я поверила ему, поверила в себя. Без его решительности и доброты точно не сдала бы экзамен. Виктор буквально выпихнул меня снова на сцену. Я вышла со слезами, а они как раз и требовались в том случае…
Характер
Мария Захаревич — не из тех счастливых актрис, которые с первых ролей на сцене знаменитого Купаловского театра стали звездами первой величины.— Самое тяжелое время — годы становления меня как актрисы в самом начале работы в театре. Долго не могла выбиться из этих серых, безликих героинь — менялись только имена и наряды… Эти роли не только не радовали, но иногда даже раздражали. Однако и тогда я очень любила театр. Это была моя боль и моя радость, — поделилась Мария Георгиевна. — В середине 1960‑х стали востребованы остросоциальные постановки. Мы тогда подготовили спектакль по роману Ивана Шамякина «Сердце на ладони». Мне доверили роль Зоси Савич. Играть человека исключительной силы воли, необычайного мужества (Зося соглашалась на операцию на сердце) было радостно. Но в то же время это было испытание.
В 1967‑м судьба подарила Марии Захаревич шанс сыграть Лизу Хренову в спектакле «Традиционный сбор» по пьесе Виктора Розова. И снова эта роль стала для актрисы испытанием. Однако художественное руководство театра наконец обратило внимание на молодую актрису, стало предлагать ей роли женщин с непростой судьбой и сильным характером.
Чаепитие. Стефания Станюта, Мария Захаревич и Элем КлимовРоли
В 1977 году в репертуаре Марии Захаревич появились роли, каждая из которых стала событием в ее актерской судьбе: Мария в спектакле «Святая святых» по одноименной пьесе Иона Друцэ, Наталья Фадеевна в постановке «И замолкли птицы» по Ивану Шамякину и Комиссар в «Оптимистической трагедии» по пьесе Всеволода Вишневского.Мария Георгиевна признается:
— Для каждой актрисы огромное счастье — сыграть такую роль, как Комиссар из «Оптимистической трагедии». Когда-то мечтала о ней, и моя мечта сбылась. Не могу не любить и свою Марию из спектакля «Святая святых». Каждая роль становится родной, близкой. И это как будто предательство — назвать одну роль нелюбимой, а другую выделить… Конечно, как и многие актрисы, жалею о несыгранных ролях. Досадно, что не сыграла во многих пьесах Чехова. Еще когда-то мечтала о Катерине из «Грозы» — сразу после института, но позже стала Варварой, потому что для Катерины уже поздновато было. Много ролей прошло мимо, но так сложился репертуар.
Мария Захаревич и Елена Сидорова в спектакле «Верочка» по пьесе Андрея Макаенка.«Павлинка»
Знаменитая купаловская «Павлинка» в жизни артистки Захаревич тоже была. Но вмешался случай. Или все же судьба?
На сцене Купаловского
Мария Георгиевна вспоминает:
— Должна была играть Павлинку, уже даже весь текст выучила. Репетировала. Павлинка должна хорошо петь — в театре переписали все вокальные партии под меня. В общем, была абсолютно готова к выходу на сцену. Но случилась беда: тяжело заболел отец, лежал в Мядельской больнице. И я поехала на родину, чтобы его проведать. Помню, иду к больнице, по дороге о чем-то задумалась и… попала под автобус. Так оказалась в больнице по соседству с отцом. И получилось, что не я его проведывала, а он меня. О роли Павлинки уже и речи не шло: пролежала на больничной койке более трех месяцев. Что меня поддерживало? Письма от родных. Тогда люди мало говорили по телефону, никаких других средств связи, кроме писем, практически не было. Вот мне и писали. Писем приходило много. Иногда по семь-восемь в день. Причем от самых разных людей: от коллег-актеров, писателей, зрителей, которые знали меня по работе в театре и на телевидении. У меня сохранились все эти письма. Иногда сажусь перечитывать — и сердце радуется. Например, есть письма от Владимира Короткевича. Боже мой! Такой признанный сегодня писатель, а тогда, как и я, совсем молодой… В одном из писем Короткевича была смешная фраза: «Машка, еш кашку».
К юбилею Марии Захаревич воспоминания известных деятелей культуры и посвящения народной артистке БССР вышли в книге из серии «Жыццё знакамітых людзей Беларусі», подготовленной издательством «Мастацкая літаратура».
Семья
О личном Мария Георгиевна говорить не любит. Первый брак с актером-купаловцем Юрием Шумаковым был недолгим. В 1959 году у них родился сын Андрей, позже тоже ставший актером. Второй раз создать семью Мария Захаревич попыталась с Марком Брауде — режиссером, оператором. От этих отношений на свет появилась дочь Валентина (зрители могут помнить ее по фильму «Удивительные приключения Дениса Кораблева»).Мария Георгиевна говорит, что ни о чем в жизни не жалеет:
— Многие актрисы прожили жизнь в одиночестве. Это в основном из-за нашей профессии. Потому что мы воспринимаем жизнь не как все, а более остро. На любые обиды и несправедливые поступки болезненно реагируем… Но я счастливая. У меня выросли добрые, талантливые дети, которые любят свою профессию. Я не одинока. Только с уходом мамы все как-то разрушилось. Оборвалась важная, очень тонкая нить моего существования — это самая большая потеря в моей жизни…
leonovich@sb.by
