-Какие самые яркие воспоминания у вас остались от работы в проекте «Инсомния»?
– Конечно, самое сильное ощущение – от сценария. Читаю много сценариев, но этот был невероятно талантлив, с хорошими диалогами, поворотными линиями, интересными, нестандартными образами и персонажами. Поэтому первым впечатлением был сценарий, а потом встреча с режиссером Олей Френкель. Мы с ней влюбились друг в друга с первой встречи. А такое бывает редко, чтобы сразу случился глубокий контакт с режиссером. Ну и на съемках у меня были прекрасные партнеры, и Гоша Куценко, и весь кастинг, что сделала Оля, просто потрясающий. Хотя съемки шли непросто, несколько раз останавливались из-за ковида. Сначала на карантин, потом заболел и попал в больницу Гоша Куценко.
– Для вас о чем эта история получилась?
– Наша история о некоем законе жизни, который можно принимать или не принимать, верить в него или нет – о кармическом фидбэке, когда все, что происходит в твоей судьбе, имеет взаимосвязь. История о том, что все в этой жизни неслучайно и все наши поступки имеют последствия. Даже если мы не берем веру в реинкарнацию – не все в это верят, но в течение жизни какие-то наши узлы, которые мы завязываем в отношениях с людьми, в какой-то момент обязательно аукаются, и нам приходится их развязывать, рано или поздно. Так что все неслучайно, все имеет взаимосвязь, каждый фрагмент нашей жизни, начиная от рождения и заканчивая уходом, и наши взаимоотношения с людьми – совершенно неслучайны.
– А вы сами верите в судьбу, в ту же реинкарнацию, карму и прошлые жизни, тема которых затрагивается в «Инсомнии»?
– Я не могу назвать себя легковерным человеком, который всему верит на слово. Мои мозги всегда подвергали сомнениям любые гипотезы. И поэтому то, о чем я говорю, это очень долгий путь анализа, а не просто эмоциональная вера. Что касается реинкарнации и прошлых жизней, тут я не могу сказать, верю в это или нет, я этого просто не знаю. Существуют научно доказанные опыты, которые касаются клинической смерти. Мы много говорили на эту тему с Олей Френкель, о случаях, когда человек как бы возвращается с того света. Тут имеется огромное количество практики и опыта, как говорит моя героиня Дина – «доказательной базы».
– Случались в вашей жизни мистические события и то, что называют чудесами?
– Как говорил Марк Анатольевич Захаров, вокруг нас существует энергетическое поле информации. Мы все, в том числе и разные гениальные люди, к нему подключены. И то, что называем чудесами, по факту, может быть, и не совсем чудеса. Есть какие-то судьбинные вещи, заложенные в поле информации, в том числе когда люди видят какие-то события из будущего, как это было у персонажа Гоши Куценко. Мне кажется, некие предчувствия есть у всех людей, и все люди в тот или иной момент имеют возможность подключаться к этому полю информации.
С Андреем Смирновым, Ольгой Френкель и Алишером Хамиходжаевым на съемках «Инсомнии»– Вы ведь, кажется, увлекаетесь психологией?
– Мне действительно интересна психология, я в ней копаюсь, в силу, быть может, того, что я не очень легковерный человек. Поэтому много читала и изучала, обожаю всякие гештальты, ассоциативную, фрейдовскую психологию, много чего знаю на эту тему. Считаю, что психотерапия – очень важная вещь, и если есть какие-то внутренние проблемы, нужно взаимодействовать с грамотным специалистом. О психике, своем внутреннем состоянии тоже нужно заботиться.
– Чем-то еще вдохновлялись для роли – какие-то книги, фильмы?
– Да, помимо погружения в проект тут еще есть пересечения с тем, что мне самой любопытна эта тема. Я очень много всего посмотрела про регрессивный гипноз, мне это было дико интересно. Читала огромный труд Майкла Ньютона на эту тему. Порой мы с Олей Френкель могли ночами делиться друг с другом информацией, что слышали, что читали, что прошли из собственного опыта. А потом: «Ой, уже шесть утра! Спать осталось час».
– В жизни эти знания психологии и психотерапии насколько помогают? Изучив работу психолога, вы стали смотреть иначе на какие-то собственные ошибки, неудачи?
– Во многом да. Это своеобразный ресурс, как некие инструменты в руках. Если в доме что-то сломалось, а у тебя нет элементарных инструментов, ты не сможешь решить проблему. А когда у тебя есть определенный инструментарий, отчасти полученный на личном опыте, прочувствованный, а не просто прочитанный, ты со всем справишься. Наш мозг потребляет огромное количество информации, и только одна сотая ее в нас остается, именно той, что связана с пройденным опытом.
– Так получилось, что в силу изначальных обстоятельств – актерских корней, громкой фамилии – ваша жизнь была неразрывно связана с вниманием. Начиная с самого детства к вам как бы предъявляют особые ожидания. Насколько все это повлияло на ваш характер, вашу открытость?
– Это очень сильно повлияло на мое отношение к ожиданиям как таковым. Как, если, например, выходит какой-то фильм и у человека есть ожидания от кино, а посмотрев его, он пишет: «Я ожидал большего!» Либо ожидания от другого человека, что он должен поступить так, а не иначе. Вот я постаралась максимально проработать в себе подобные ожидания, потому что поняла, насколько они портят нам жизнь.
– Вы впервые снялись в кино в семь лет, сыграли Бекки в фильме «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна». Могли бы представить своего младшего сына на съемочной площадке лет через пять?
– А почему бы и не представить? Я могу представить все что угодно, но у каждого ведь по-разному складывается судьба. У меня, например, после моего детского опыта не было особого желания становиться актрисой. Потому что не было никакого восторга, а было сплошное разочарование. Изначально были ожидания, что мне сошьют красивые платьица и шляпки и я буду ходить там вся такая нарядная и счастливая. Но все оказалось совсем иначе: была 40-градусная жара, мне мазали глицерином волосы, рвали на мне платья, потому что половина съемок проходила в пещерах, где наши герои заблудились, сажали меня на какую-то козу и бычка… Снималась сейчас в фильме ужасов, впервые в жизни, и там были две девочки-актрисы, ну просто героические, им дико все это нравилось. У меня в детстве такого и близко не было, и после тех съемок я долгие годы была абсолютно индифферентна к актерской профессии. Даже когда увидела себя на экране, было сплошное разочарование, особенно когда услышала, как говорю не своим голосом. Всех детей там переозвучили, и озвучивала взрослая актриса.
– А старшего сына Андрея вы поддержали, когда он решил пойти по вашим стопам?
– Я в принципе всегда поддерживаю своих близких в их начинаниях. Не могу сказать, что сильно хотела, чтобы Андрей стал артистом, нет, тут я хранила нейтралитет. Не скажу, что меня дико обрадовал его выбор, но, с другой стороны, это его жизнь, и он должен быть в ней счастлив.
– Насколько сложно объективно оценивать таланты своих детей?
– Моей бабушке Марии Владимировне Мироновой удавалось делать это сторонним, профессиональным взглядом. Есть такое качество характера, которое называется реализмом. Мне кажется, во мне оно тоже есть, я вижу реальность.
С младшим сыном Федором
– Вашему младшему сыну Федору два года. Насколько сильно материнский инстинкт подавляет желание быть востребованной актрисой?
– Слава богу, я не могу сказать, что меня что-то подавляет. Никакой из инстинктов один другого во мне не подавляет. Во мне есть абсолютно гармоничное, неподавленное желание – быть больше со своим сыном. Но это не означает, что я подавляю в себе актрису. Когда же уезжаю на съемочную площадку, конечно, очень скучаю по Феде.
– Есть у вас рецепт, как найти тот самый баланс, чтобы успешно совмещать семью и карьеру?
– Мне кажется, что у каждого человека есть свои приоритеты, что наиболее важно, а что менее значимо. Я для себя их точно имею. Пусть я человек безумно увлекающийся, и профессией тоже, но, тем не менее, мой приоритет больше склоняется к реальности и живым окружающим людям, нежели к вымышленному миру.
– Как вас изменило рождение Феди? На какие дела и идеи вдохновило?
– Конечно, рождение Феди меня изменило, раньше я, например, вообще не думала ни про свое питание (тут я неприхотлива), ни детей. А сейчас мне хочется, чтобы у Феди было правильное, сбалансированное питание, чтобы все, что он потребляет в свой крошечный организм, было самым свежим, полезным, с зелененькими листиками экопродуктов. Федя очень любит сладкое, и я задумалась, что же сладкого можно ему предложить. Поехала в магазин, стала смотреть составы и схватилась за голову. И тогда я захотела сама создать сладкую линейку для детей, которая будет максимально полезной.
Мария МироноваЛика Брагина (специально для «ЗН»),
Родилась: 28 мая 1973 года в Москве в семье актеров Андрея Миронова и Екатерины Градовой
Образование: ВГИК (курс М. Глузского)
Семья: замужем, сыновья Андрей (29 лет), Федор (2 года)
Карьера: народная артистка России, актриса театра Ленком. Снялась более чем в 60 фильмах и сериалах, среди которых «Свадьба», «Качели», «Сын», «Землетрясение», «Доктор Рихтер», «Садовое кольцо», «Салют-7», «Громкая связь», «Холоп» и другие
фото из личного архива Марии Мироновой, Тимура Осипова
